Прорыв из Сталинграда - [38]

Но все было тихо. Куно глубоко вздохнул и влез в узкий лаз. Он был последним. Штурмбаннфюрер быстро пополз вперед, молясь про себя о том, чтобы этот узкий проход вывел их прямиком на свободу.

Глава седьмая

Стервятник ощущал беспокойство. Становилось все темнее, и над заснеженной степью протянулись длинные черные тени. Прошло уже четыре часа с тех пор, как он в последний раз вступал в контакт с фон Доденбургом. Стервятник знал, что ночью, в темноте, его «Тигры» окажутся крайне уязвимыми перед лицом неожиданных атак со стороны русских, вооруженных противотанковыми ружьями. Для того чтобы эффективно защищаться от них, ему остро требовалось боевое охранение, а штурмбаннфюрер вдруг исчез.

— Черт бы побрал фон Доденбурга, — в сердцах бросил он Крадущемуся Иисусику. — Куда он запропастился? Почему ничего не докладывает мне?

Адъютант с трудом скрыл свое ликование.

— Вы же знаете, каков этот фон Доденбург на самом деле, не так ли, господин штандартенфюрер? — промурлыкал он. — Этот тип вечно думает, что знает все лучше всех остальных, и никого не слушает.

Но Гейер никак не отреагировал на эту полную яда реплику. Он был слишком озабочен более важными проблемами. На протяжении последних двух часов командир батальона непрерывно слышал артиллерийскую канонаду, которая доносилась со стороны реки Карповка. Оттуда же раздавались и залпы «сталинских органов» — жутких русских «катюш». Однако он не слышал никакого ответного немецкого огня.

— Такое впечатление, что все просто легли спать, — зло бросил он Крадущемуся Иисусику. — Ясно же, что неприятели готовятся форсировать Карповку. А наши, похоже, не желают ничего предпринимать по этому поводу.

Теперь, когда ночное небо подсвечивали все более частые артиллерийские залпы русских, Стервятник чувствовал, что иваны вот-вот пойдут в прорыв. Ему совсем не хотелось как-либо столкнуться с наступающими русским частями. Вставал вопрос: следует ли ему ночью продолжать двигаться дальше или лучше все-таки остановиться?

— О, дьявол, — в сердцах выругался он, — мы оказались между молотом и наковальней. Если батальон будет продолжать двигаться вперед в это время суток, он рискует нарваться на партизан, которые с удовольствием всадят нам в зад по нескольку хорошеньких зарядов. Если же мы остановимся здесь и замрем, то прямо по нам может проехаться каток русского наступления. — Он мотнул головой в сторону реки.

Крадущийся Иисусик вздрогнул, осознав, наконец, какой опасности они все подвергались.

— Но, может быть, фон Доденбург и его панцергренадеры все-таки объявятся в ближайшее время? — дрожащим голосом с надеждой предположил он.

Стервятник снова никак не прореагировал на слова своего адъютанта. Вместо этого он стал напряженно обдумывать свои дальнейшие действия.

В этот момент раздался истошный крик со стороны поста противовоздушной обороны, располагавшегося в самой середине их колонны:

— Самолеты… в направлении на три часа!

Бойцы застыли у зенитных пушек. Стервятник поднес к глазам бинокль и сразу опознал пролетающие у них над говорами самолеты.

— Это «Юнкерсы-87»! Наши «штуки»!

Крадущийся Иисусик выдохнул с облегчением,

— Слава богу, это наши самолеты!!!

— Мы еще не выбрались из того дерьма, в котором оказались, адъютант, — резким голосом заметил Стервятник, не сводя глазе «Юнкерсов». —Эти самолеты могут быть посланы как раз для того, чтобы разыскать нас самих.

Лицо Крадущегося Иисусика вытянулось.

Самолеты все снижались, а их скорость становилась все меньше. Теперь были ясно различимы нанесенные на их крылья черные кресты. Крадущийся Иисусик поправил каску на голове, точно опасаясь, что их могут в любой момент начать бомбить.

Стервятник опустил бинокль.

— Это эскадрилья «Черные ястребы», — сказал он. — Летное подразделение СС.

«Черт побери, — пронеслось в его голове, — так типично для этого очкастого идиота Гиммлера послать собственную летную эскадрилью для того, чтобы разделаться со своими же — с нами, кого он, очевидно, считает дезертирами».

Он увидел, как ведущий самолет отделяется от основного строя и летит прямо на них.

— Ну вот… — мрачно пробормотал штандартенфюрер. — У нас гости…

— О Боже! — со страхом вскричал Крадущийся Иисусик. — Но он же не собирается бомбить нас, нет?

— Сейчас мы это у знаем… — Голос Стервятника был мрачнее некуда.

— Но… — остальные слова гауптштурмфюрера потонули в реве мотора «штуки». «Юнкерс» промчался вдоль всей колонны «Вотана», по земле за ним следовала черная тень. Затем бомбардировщик вдруг взмыл вверх и начал нагонять остальные самолеты эскадрильи. Но за секунду до этого от него отделился небольшой груз на маленьком парашюте. Парашют раскрылся, и груз спланировал вниз, а «штуки» полетели вперед по направлению к реке Карповка.

Через несколько секунд выяснилось, что на парашюте было сброшено послание, предназначавшееся специально для командира батальона «Вотан». Поправив в глазу монокль, Стервятник ознакомился с ним. Крадущийся Иисусик, затаив дыхание, стоял рядом, слушая, как Гейер читает послание:

— «Противник пытается организовать переправу через реку Карповка южнее Рогачика. Рейхсфюрер СС приказывает батальону СС «Вотан» немедленно контратаковать в этом направлении. Рубеж обороны вдоль реки Карповка необходимо удерживать любой ценой». Подписано: Больдт, командир эскадрильи.