Прорыв. Боевое задание - [6]
Береговой любил говорить:
«Боец не должен иметь ничего лишнего, но у него должно быть все. Понятно? Все, и ничего лишнего! И главнее всего в походе — иголка с ниткой. Мотайте на ус, салаки!»
Бойцы подсмеивались над старшиной, особенно разыгрывал его часто за глаза Петро Игонин.
— Что такое боец, салаки? — дурачился Петро. — Боец — это, прежде всего, обладатель иголки и нитки. Нет иголки — нет бойца.
Григорий смотрел на распростертого, окостеневшего в неудобной позе Берегового, еле сдерживая накипающие в глазах слезы. Нет, это же не Береговой! Это другой кто-то, незнакомый. Потому что в Береговом было много жизни, неиссякаемый запас энергии, а этот неподвижный, мертвый. И вообще — как можно представить себе роту без Берегового?
Смерть страшна, однако Григорий никогда вблизи ее не видел. Она еще никогда не выхватывала из жизни близких людей. Григорию казалось, что старшина, как всегда, подтянутый, безукоризненно одетый, стройный и красивый, вон там, на дороге, где собирались бойцы батальона после налета штурмовиков, наводит порядок в своей роте, а может, снова журит Игонина за какую-нибудь погрешность в одежде: может, ремень на бок съехал, может, пилотка одета звездочкой в сторону — у Петра это бывает.
Но нет! Лежит недвижим старшина в этом неуютном поле, не стучит у него больше сердце, пронзенное пулями, и никогда не будет стучать... Нелепо? Страшно, глупо! Кому это нужно? Тем, с паучьей свастикой! Они давно возились возле наших границ, они давно зарились на нашу землю. И как жаль, что им в тридцать девятом году мало накостыляли, может, не полезли бы нынче? Жив был бы старшина Береговой, живы были бы хлопцы из двух других батальонов, не упали бы на них, сонных, предательские бомбы!
Самусь. медленно стащил фуражку и скорбно склонил голову. Постояв так с минуту, резко повернулся, чтобы уйти, и столкнулся лицом к лицу с Андреевым. А у того в глазах кипели непролитые еще слезы. Заметил их лейтенант, вдруг разозлился, даже губы посинели. Закричал:
— Нюни распустил! Вояка! И-эх!..
У самого глаза горели сухо, лихорадочно, набрякшие веки покраснели. За этот день он заметно похудел. Григорий вскинул на лейтенанта недоуменный взгляд: чего взбеленился лейтенант? В кювете лежал спокойный, а тут на дыбы!
— В строй! Марш! — уже плохо владея нервами, выдохнул Самусь и кинулся бежать к дороге, где собирался его взвод. Андреев поспешил за ним.
Построились. Тюрина всего трясло. Игонин, державшийся бодрее других, участливо спросил:
— Эге, брат, да у тебя, никак, душа подалась в пятки?
Семен не ответил, стараясь сдержать дрожь.
— Ты чего к нему привязываешься? — вмешался Андреев. Петро смерил его цепким злым взглядом, усмехнулся:
— Какие все нервные стали. Мадмазели!
Шагали молча, глотая сухую дорожную пыль. К вечеру выбрались на шоссейную дорогу, ведущую в Белосток. Шоссе до краев заполнили отступающие войска. Сотрясая землю, грохоча ползли на восток неуклюжие танки. По обочинам, смешав строй, куда-то торопились пехотинцы, обходили воронки от бомб, с опаской заглядывая в них. Кое-где чадили автомашины, подбитые с самолетов. Черный дым бойко рвался вверх и там растягивался нетканной кисеей.
Батальон замедлил движение. Самусь зачем-то обошел свой взвод вокруг и остановился возле Игонина, глянул на него сердито и оказал:
— Будешь за отделенного!
Петр ошалело уставился на лейтенанта: не ожидал, что именно его Самусь произведет в отделенные. Их отделенный погиб при налете.
— Повторить приказание!
— Есть, быть отделенным!
Когда Самусь отошел, Петро вздохнул и сказал Григорию:
— Я-то что! Могу и за комбата, и за генерала — за кого хочешь. Только уходим мы — вот где главная заковыка. Обидно, брат, если пораскинуть мозгами.
Анжеров отвел батальон в сторону от главной магистрали и повел проселочной дорогой. К батальону примыкали потерявшие свои подразделения красноармейцы. И поползли по батальону самые нелепые слухи.
Когда взвод вечером расположился на отдых в прохладной дубраве, Игонин подсел к Самусю:
— Товарищ лейтенант, правда, что наши Ломжу сдали?
Лейтенант перед этим ходил к комбату, о Ломже там разговор был. Поэтому, помешкав немного, ответил:
— Правда.
Игонин службу начинал в Ломже. Понастроили там укреплений — ни одной бомбе не под силу разрушить. Без боя она, что ли, сдалась?
— А что, — встрял в разговор один из примкнувших. — Понастроили — махина! Только вооружения туда, братцы, завезти не успели.
— Да ну?
— Вот те и ну!
— Брось! — нахмурился Самусь. — Слухи мне тут не распускай.
И Игонин снова:
— Можно еще один вопрос, товарищ лейтенант?
— Давай.
— Правда, что Ворошилов с армией пересек границу и идет к Варшаве?
— Не слыхал.
— Ребята говорили. Это те, что пристраивались к нам давеча! — Петро повернулся к Андрееву, приглашая его в свидетели: — Ты ведь тоже слышал, Гришуха?
Андреев подтвердил, хотя положа руку на сердце не верил слуху. Уж очень как-то непонятно складывались события. Всегда казалось, что война сразу начнется с победного марша. А что? Не зря же песни пели и в школе, и в армии, что врага, если он сунется, сметем «малой кровью, могучим ударом!», «И первый маршал в бой нас поведет». Но что ж такое произошло? Почему льется наша кровь, а враг пока недосягаем? Он бьет с воздуха, а наших самолетов что-то не видно. Куда они подевались?
Автобиографическая повесть. Автор выступает в ней представителем поколения, что пришло в жизнь после Великого Октября, а в пору зрелости первым приняло на себя удар фашистских полчищ, ценой великих жертв отстояло свободу и независимость Родины.
Михаил Петрович Аношкин — автор восемнадцати книг. Член СП. Участник Великой Отечественной войны. Ей посвящены повести «Суровая юность», «Уральский парень» и трилогия, в которую вошли «Прорыв», «Особое задание» и «Трудный переход». Эти повести вышли отдельными книгами в Воениздате.В книгу «Просто жизнь» вошла повесть «Дорогу найдет идущий» и рассказы, посвященные, главным образом, сегодняшнему дню, проблемам, волнующим нашего современника.
Во время войны командир роты партизанского отряда Балашов — уроженец города Кыштыма — сталкивается не только с врагами в немецкой форме, но и с предателями, обманным путем попавшими в партизанский отряд. За мужество и героизм ему присвоили звание Героя Советского Союза.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборнике челябинского прозаика Михаила Аношкина повествуется об Урале, родном и близком автору крае, о простых людях, их труде и заботах, сложных и интересных судьбах.Основу сборника составляет повесть «Куприяновы» — рассказ о большой уральской семье с устоявшимися традициями, члены которой проходят сложный и подчас противоречивый путь.Эту повесть как бы продолжают истории, рассказанные кыштымским старожилом Иваном Бегунчиком, дополняя и развивая тему любви и привязанности к родной земле, своему краю.
В документальной повести рассказывается об изобретателе Борисе Михалине и других создателях малогабаритной радиостанции «Север». В начале войны такая радиостанция существовала только в нашей стране. Она сыграла большую роль в передаче ценнейших разведывательных данных из-за линии фронта, верно служила партизанам для связи с Большой землей.В повести говорится также о подвиге рабочих, инженеров и техников Ленинграда, наладивших массовое производство «Севера» в тяжелейших условиях блокады; о работе советских разведчиков и партизан с этой радиостанцией; о послевоенной судьбе изобретателя и его товарищей.
Труд В. П. Артемьева — «1-ая Дивизия РОА» является первым подробным описанием эпопеи 1-ой Дивизии. Учитывая факт, что большинство оставшегося в живых рядового и офицерского состава 1-ой Дивизии попало в руки советских военных частей и, впоследствии, было выдано в Особые Лагеря МВД, — чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно, в настоящее время восстановить все точные факты происшествий в последние дни существования 1-ой Дивизии. На основании свидетельств нескольких, находящихся з эмиграции, офицеров 1ой Дивизии РОА, а также и некоторых архивных документов, Издательство СБОРН считает, что труд В.
Когда авторов этой книги отправили на Восточный фронт, они были абсолютно уверены в скорой победе Третьего Рейха. Убежденные нацисты, воспитанники Гитлерюгенда, они не сомневались в «военном гении фюрера» и собственном интеллектуальном превосходстве над «низшими расами». Они верили в выдающиеся умственные способности своих командиров, разумность и продуманность стратегии Вермахта…Чудовищная реальность войны перевернула все их представления, разрушила все иллюзии и едва не свела с ума. Молодые солдаты с головой окунулись в кровавое Wahnsinn (безумие) Восточного фронта: бешеная ярость боев, сумасшедшая жестокость сослуживцев, больше похожая на буйное помешательство, истерическая храбрость и свойственная лишь душевнобольным нечувствительность к боли, одержимость навязчивым нацистским бредом, всеобщее помрачение ума… Посреди этой бойни, этой эпидемии фронтового бешенства чудом было не только выжить, но и сохранить душевное здоровье…Авторам данной книги не довелось встретиться на передовой: один был пехотинцем, другой артиллеристом, одного война мотала от северо-западного фронта до Польши, другому пришлось пройти через Курскую дугу, ад под Черкассами и Минский котел, — объединяет их лишь одно: общее восприятие войны как кровавого безумия, в которое они оказались вовлечены по воле их бесноватого фюрера…
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.
Новая книга пермского писателя-фронтовика продолжает тему Великой Отечественной войны, представленную в его творчестве романами «Школа победителей», «Вперед, гвардия!», «Костры партизанские» и др. Рядовые участники войны, их подвиги, беды и радости в центре внимания автора.
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.