Прорвавшие блокаду - [3]
Двадцать пятого началась погрузка. Корабль пришвартовался к причалу, расположенному ниже последнего моста Глазго, перекинутого через Клайд. Здесь, на складах, хранились запасы одежды, оружия и боеприпасов, которые быстро переместились в трюмы «Дельфина». Характер груза раскрыл тайну; дом «Плейфейр и K°» больше не мог хранить дело в секрете. Впрочем, вскоре предстояло отправляться в плавание. Ну, а кроме того, пора было набирать экипаж. Нельзя же впутывать людей в столь опасное путешествие, не сообщив им реальной цели? Ведь они рискуют жизнью, а значит, имеют право знать, ради чего.
Впрочем, риск никого не останавливал. Моряки толпой шли наниматься, соблазненные щедрой платой и комиссионными от прибыли. Джеймсу Плейфейру оставалось лишь выбирать. Он набрал самых лучших, и через двадцать четыре часа в списках значилось тридцать матросов, которые составили бы честь даже яхте ее величества.
Отплытие наметили на третье января. Тридцать первого декабря все было готово: трюмы ломились от военного снаряжения и продовольствия, а хранилища топлива — от угля.
Второго января, когда капитан, находясь на борту, окидывал свой корабль последним хозяйским взглядом, у входа на трап появился незнакомец и попросил разрешения побеседовать с Джоном Плейфейром. Один из матросов доставил его на полуют.[15]
Это был широкоплечий крепкий малый с багровым лицом, а простоватый вид, который он на себя напускал, не мог скрыть явное лукавство и нрав завзятого весельчака. Он так озирался вокруг, словно не часто ступал на палубу. А между тем строил из себя настоящего морского волка, осматривал оснастку «Дельфина» и ходил, как все матросы, вразвалочку.
— Капитан Джеймс Плейфейр? — спросил он, пристально глядя в глаза шкипера.
— Да, это я. Чего ты хочешь?
— Чтобы вы меня взяли.
— У нас нет больше мест.
— Ну, один-то человек не помешает.
— Ты так считаешь?
— Уверен!
— А кто ты такой?
— Бывалый моряк, крепкий малый и тертый калач. Две таких ручищи, как мои, всегда пригодятся, вот я их вам и предлагаю.
— Но есть другие корабли и другие капитаны. Почему ты пришел именно сюда?
— Потому что хочу служить на «Дельфине» и под вашим началом.
Его настойчивость изумляла.
— Но ты мне не нужен, — повторил Джеймс Плейфейр.
— Крепкий малый нужен всегда. А если хотите испытать меня, то позовите трех-четырех самых здоровых парней из вашего экипажа — я готов помериться с ними силой.
— Да уж, — усмехнулся Джеймс Плейфейр. — Как тебя зовут?
— Крокстон, к вашим услугам.
Капитан отступил на несколько шагов, чтобы получше рассмотреть великана, который нависал над ним, как скала. Его сложение и матросская внешность как будто подтверждали слова крепыша. Похоже, он и в самом деле обладал необычайной силой.
— Где ты плавал? — спросил Плейфейр.
— Везде понемногу.
— А знаешь ли, куда и зачем мы идем?
— Да.
— Черт меня побери, если я упущу такого молодца! — сдался шкипер. — Пойди-ка отыщи второго помощника, мистера Мэтью, пусть он тебя запишет.
Джеймс Плейфейр ожидал, что матрос бросится на нос корабля, но ошибся. Крокстон не двигался с места.
— Ты что, не понял? — удивился капитан.
— Понял, — отвечал матрос. — Но должен вам сказать еще кое-что.
— Ты мне надоел, — рассердился капитан Джеймс. — Некогда с тобой разговаривать.
— Еще только два слова. У меня есть племянник…
— Вот как! Так у него чудный дядюшка, у твоего племянника, — нетерпеливо заметил Джеймс Плейфейр. — Кончится когда-нибудь наш разговор?
— Сейчас, сейчас. Тут вот какое дело. Если уж вы нанимаете дядю, то следует взять и племянника.
— О! Да что ты говоришь?
— Так уж заведено. Мы плаваем только вместе.
— А что за племянник?
— Юнга пятнадцати лет, я обучаю его нашему ремеслу. Он очень старается, со временем из него выйдет отличный моряк.
— Так, значит, ты, папаша Крокстон, считаешь «Дельфин» мореходной школой?
— Не надо смеяться над теми, кто учится морскому делу, — нахмурив брови заметил моряк. — Один из них стал потом адмиралом Нельсоном, а другой — Франклином.
— Черт побери, дружище, — засмеялся Плейфейр, — да у тебя здорово подвешен язык, это мне нравится. Приводи уж сюда и племянника. Но только если его дядюшка окажется совсем не таким отважным малым, за которого себя выдает, то будет иметь дело со мной. Иди, и через час чтобы был здесь.
Крокстон не заставил капитана повторять эти слова, довольно неумело отдал честь и спустился на берег. Через час он вернулся с племянником — хрупким, худеньким мальчиком, робким, растерянным, совершенно не похожим на дядю.
— Эй, смельчак, веселее! — пытался подбодрить его Крокстон. — Нас тут не съедят, черт побери! А впрочем, еще можно вернуться.
— Нет, нет, не надо! — торопливо ответил мальчик. — Бог защитит нас!
В тот же день матрос Крокстон и юнга Стиггс были внесены в списки экипажа.
На другое утро, в пять часов в топках парохода развели огонь, палуба задрожала от вибрации, пар со свистом вырвался из клапанов. Настал час отплытия.
