Пророк - [65]

Сняв черную перчатку, Кикур разминал узловатые пальцы. На мизинце левой руки он носил черный перстень.

«Перстень — волшебный!» — мелькнуло у Лориана в ^ мозгу.

— Парень, — обратился Кикур к Лориану, — у тебя все в порядке с головой?

— Моей головой можно земляные орехи разбивать, — хмуро отшутился Лориан.

Кикур оглушительно расхохотался:

— Дурак, если бы ты знал, что иногда я так и поступаю, ты бы не говорил про орехи!

Не успел Лориан понять кикуровские слова, как последовала команда остановиться. Кикур потребовал, чтобы с Лориана сняли кодолы. Колонна пошла дальше. Лориан стоял напротив Кикура.

«Как волшебный перстень попал к Кикуру?» Едва этот вопрос молнией озарил сознание Лориана, как мальчик понял, что отныне невидимыми нитями судьбы связан с Кикуром. Конан засунул плетку за пояс и, сплевывая густую слюну на горячие камни, дожидался, пока выпирающие лопатки на спине Нейло удалятся на расстояние человеческого голоса. Лориан впервые оставался наедине с главарем похитителей. Воспользовавшись тем, что Кикур стоит к нему спиной, а рядом никого нет, он подпрыгнул и попытался ударить обидчика пяткой. Не оборачиваясь, Кикур легко ушел от удара. Лориан упал. Повернув косматую голову, он пронзительно взглянул на подростка:

— О, какой характер! Ты ведь рыбка из восточных озер?

Кикур откровенно забавлялся бессилием юного пленника.

— Говорят, что ты сам себя назвал Лорианом. Ну так как, Лориан, приятно носить ошейник? Хо! Ведь он будет помягче твоего дурацкого имени? — Не дожидаясь ответа, Кикур подошел и сел на корточки перед собеседником.

Смрад, исходивший от немытого тела, и гнев, охвативший ослабевшее сознание, вынудили Лориана закашляться.

— А у меня к тебе разговор, — прошептал Кикур. Кикур шевелил огромными усами, как рыба жабрами.

— Ты мне сразу пришелся не по нраву, но что может поделать слабый и глупый конан, если ты понравился Китовласу? Вот в чем моя трудность, — неожиданно разоткровенничался Кикур.

«Он близко подошел ко мне и стоит под самым носом, — подумал Лориан. — Другой возможности не будет».

Не сводя глаз с кикуровской мохнатой переносицы, Лориан собрал волю в тугой узел. Всего один рывок — и он овладеет сознанием горы мышц, издававшей болотное зловоние!

— Я так и думал, — в задумчивости произнес Кикур. — Ты необычный мальчик. Ты пытаешься прочитать мои мысли и заставить сделать меня какую-либо глупость. В отличие от тебя я не люблю обманывать. Если бы я любил обманывать, я бы развязал тебе руки и сделал все, что тебе захочется. А потом… хо, взял бы и отхлестал тебя плетью с девятью хвостами. Чтобы ты запомнил до конца жизни! Озерный Воображала и слепой дружочек с бабьими пальцами, вам куда как далеко до всезнающего Кикура!

Пинком ноги, обутой в сандалии из мягкого дерева, Кикур заставил Лориана подняться с земли.

— Я люблю разрушать, но не обманывать. Пошли.

Они зашагали вслед за колонной, едва различимой в клубах тяжелой пыли. Пытка разговором настолько разбередила душу подростка, что на ходу он углубился в мысленный диалог с Китов л асом: «В чем особое назначение плененных страдальцев? Конаны собирают мальчиков, обладающих телепатическими способностями, Для поиска остальных перстней? Неплохой ход, Китовлас!»

— Парень, отчего бы тебе не стать моим человеком? — заговорил Кикур. — У нас редкий промысел. Люди живут в разлагающихся племенах и сиднем сидят на обжитых местах. Дураки не умеют постоять за себя. Мужчины не умеют защищать дочерей, а женщины в страхе бросают больных детей.

Кикуру шагалось легко. Время от времени он разворачивался мощным корпусом и оглядывал окрестности. Лориан старался не отставать.

— Ты бродяга по призванию, а я грабитель от рождения. Ты сомневаешься в крепости души, а я уверен в кулаках, которыми проверяю крепость мира. — Он замедлил шаг, потрясая в воздухе сжатым кулаком. — Не забывай, мой повелитель — многоголовое чудище Китовлас. Обернись, за твоей сутулой спиной нет высокой травы, с которой можно было бы слизнуть каплю-другую росы. Хо! — выдохнул Кикур. Это был возглас прирожденного и неумолимого разрушителя Вселенной.

— Китовлас у тебя в голове, или ты считаешь Китовласом кого-то из мальчишек? — спросил Лориан, предвидя удар в наказание за наглость вопроса.

Игра случая предоставила Лориану второй шанс после неудавшейся попытки поговорить подробнее о Китовласе с мудрецом Фаддием. Пускай новый его собеседник — потное и косматое чудовище, но если Ондрон насылает на Первого Пророка тяжелые испытания, то Кикур столкнулся с волей, побеждавшей затемненное сознание.

Он ухмыльнулся.

— Китовлас близко. Так близко, что ты и не подозреваешь, — с высоты исполинского роста промолвил конан.

— Китовлас не может жить в безмозглом камне, а именно такие головы у твоих помощников, Кикур. Где он, главный враг человека? Не вижу, — сказал Лориан.

Он продолжал размышлять о том, как черный перстень мог попасть к Кикуру. Означает ли это, что Китовлас из племени конанов выбрал одного Кикура? Или для сбора волшебных перстней Китовлас использует исключительно конанов? Может, в финале Великой Охоты все одиннадцать перстней окажутся на пальцах самых сильных и жестоких мужчин Перуники? Мысли Лориана прервались, когда, не замедлив шага, Кикур поднял руку и постучал костяшкой указательного пальца по крутолобой голове.