Пророк - [4]

Чем дольше племя двигалось на восток, тем большее искусство убеждать проявляли старухи. С каждой новой стоянкой после смерти очередного сородича уменьшались надежды молодых на счастье любви, на радость семейной жизни. Все меньше рождалось детей. Мальчиков оставалось мало.

Существовали и другие признаки неминуемой гибели племени, — она была неизбежна из-за религиозного конфликта, охватившего семьи уцелевших материнских родов. Главное отличие озерного племени от прочих народов Восточной Ойкумены заключалось в том, что люди боялись давать детям имена. Возможно, это не было связано с отвергнутым культом безымянной рыбы. Молодежь легко перенимала недостатки старших, и каждый из них гордился отсутствием имени.

Со времени исхода с озерной равнины племенем единовластно правили старухи. Они составляли совет племени, только они имели право шаманского камлания и отвечали за связь с новым покровителем — Говорящим Камнем. На прочих женщин была возложена обязанность заниматься воспитанием молодежи и обустройством нового становища. Им надлежало подготовить мальчиков к предстоящей ночи посвящения во взрослых мужчин. Проводить посвящение и принимать благословение от Говорящего Камня будут самовластные старейшины, но племя обязано подготовиться к празднику, который давно утратил прежнее обаяние.

Четыре мальчика и несколько девочек были возбуждены предстоящим событием. Близилась ночь посвящения мальчиков во взрослых Мужчин! В ожидании обряда они были неразлучны и все никак не могли наговориться, пытаясь перебить волнение бесконечными пересказами событий, происходивших на прошлых посвящениях. Все четверо знали: для посвящения нужен большой камень. Раньше тотемную покровительницу делали из песка или глины. Но в последнее время племя двигалось на восток по горным террасам, вдоль которых лежало русло Миссии. Не было поблизости ни глины, ни песка. Казалось, в этой ситуации старые женщины должны обратиться к мужчинам с требованием выбить на скале контурный силуэт племенной Праматери. Но старухи упрямо не хотели выпускать власть. Они взялись сами изобразить Говорящий Камень в просторном гроте нового становища. Темной ночью посвящаемых мальчиков будут подводить к Говорящему Камню. Принято считать посвящением тот момент, когда раскрывается особая завеса и мальчик впервые видит Праматерь в форме Говорящего Камня. Трудно переоценить значение завесы, которая до поры до времени скрывает тайну взрослых. В ночь посвящения многое зависит от плотности тростникового полога. Поэтому сбор прибрежного камыша можно доверить сильному человеку. В племени рождается все меньше мужчин, а те, что прошли ночь посвящения на прошлых становищах, ныне производили жалкое впечатление.

Чем красивее женщины племени, тем невзрачнее представители противоположного пола: волосатые низкорослые мужчины со вздутыми животами, отвислыми щеками, с выпученными белками тусклых глаз. Они так привыкли полагаться на женщин и зависеть от старух, что уже некого было послать вверх по течению за камышом для ночи посвящения. Разве могли мужчины, не умевшие плавать и драться за детей и женщин, противостоять стихийным силам воды и проискам погонщиков Китовласа?

Великая Охота на северном берегу Миссии продолжалась. Результат ее был известен обеим сторонам.

СОЛНЕЧНАЯ РЕКА

У старух не было выхода, и за зрелым зеленым камышом назад послали Мужчину-Который-Не-Слушается-Женщин. Мужчину не может не тянуть к реке, тем более если пребывание в ней ставится под запрет старейшинами племени. Мальчик, любивший плавание в одиночестве, был рожден от синеглазой Женщины-Кото-рая-Умеет-Рассказывать-Длинные-Истории и от Мужчины-Который-Речной-Галькой-Огораживал-Свой-Шалаш. Сын много думал об отце, который был счастлив с девушкой из чужого племени. Когда-то, нарушив строгий запрет, строптивый мужчина отправился за камышом не один, а с маленьким сыном. С того дня золотая рыба-солнце три раза величаво выплывала из речных глубин. И вот теперь снова водную гладь, разбиваемую руками пловцов, заливало яркое утреннее солнце. По Миссии плыл мужчина, толкая впереди себя кучу тростника. Камыш хрустел и часто заваливался набок. Держась за отцовское широкое плечо, рядом плыл мальчик. Если отец, красиво поднимая над водой мускулистую шею, легко ориентировался по золотому шару в небе, то мальчик часто отдыхал на спине и сквозь полусомкнутые веки видел лишь алое небо. Ему ведь минуло не так много сезонов дождей. Известно, год — это два сезона дождей. Первый проходит без гроз, его перуниканцы называют «зимой», второй сопровождается молниями и бурями. В воде мальчик держался лучше, чем на суше. Порывистый и сосредоточенный пловец, на суше он превращался в долговязого, сутулого и худого мальчишку. Мечтательный взгляд огромных прозрачных сине-серых глаз на удлиненном овале лица, длинные девичьи ресницы, густые чуть рыжеватые брови, нежно обрисованный рот, прямой длинный нос с трепетно очерченными ноздрями, большая голова на по-детски тонкой жилистой шее. Высокий светловолосый мальчик разительно не похож на ц отца — мужчину коренастого, мускулистого и необъяснимо рано облысевшего. Лишь прижатые к черепу крупные уши с маленькими розовыми мочками были приметой мужчин семьи. Только у мальчика они скрыты под густыми светлыми кудрями. Оба пловца совсем не напоминали безобразных мужчин племени, но и друг от друга они отличались! С этим мог бы согласиться всякий, кто видел отца и сына, выволакивающих груду камыша на берег вблизи шалашей. Единственной встречавшей их оказалась Девочками-С-Пухлыми-Губами. Маленького роста, с округлыми, рано развившимися грудками, гладкой, нежной, как отполированная галька кожей, плавным изгибом широких бедер, тонкими щиколотками ног с крошечными ступнями, кругленькими коленками, маленькая женщина начинала осознавать свою привлекательность. Она кокетливо приподняла темные разлетные брови и чуть наклонила голову.