Пророчица - [41]

— Вполне справедливое решение, — согласился Айсберг.

Голографическая запись подтвердила описание происшествия, данное Айсбергом, и сразу после полудня они стартовали.

— Теперь мне понятно, почему вас назвали Айсбергом, — заметил Малыш, когда Конфуций остался далеко позади.

— Ну?

— Вы так же холодны и невозмутимы, как Пенелопа Бейли, если верить вашим описаниям, — сказал Малыш, потом поспешно добавил: — Я не хочу сказать, что это плохо. Возможно, что здесь эта черта характера просто необходима для выживания. — Он помолчал и добавил: — В молодости вы, должно быть, были чертовски опасным человеком.

— Сейчас я гораздо опасней.

Малыш долго и внимательно на него смотрел, после чего пожал плечами.

— Вам виднее. Между прочим, большинство жителей Конфуция, кажется, знают вас.

— Когда-то давно у меня были здесь дела.

— Они все называли вас Мендоса, а не Айсберг, — не отставал Малыш. — Почему?

— Прозвища приходят и уходят, а Мендосой я был всю жизнь.

— Айсберг вам подходит гораздо больше.

— Спасибо… я тоже так считаю, — ответил, усмехнувшись, Айсберг.

— А какие другие имена были у вас в прошлом?

— Не важно.

Следующие несколько минут они просидели молча. Затем Малыш отправился на камбуз и приготовил обед. Когда он вернулся к своему креслу, то застал Айсберга за изучением голографической карты, а точнее, карты сектора Терразана.

— Ищите Моцарт? — поинтересовался Малыш.

— Уже нашел, — ответил Айсберг, указывая на ярко-желтую звезду. — Это Симфония, Моцарт — третья планета.

— Как далеко это от нас?

— Отсюда? — переспросил Айсберг. — На полной скорости нам понадобится чуть больше стандартного дня.

— И что я буду должен делать, попав туда? — спросил Малыш.

— Наверное, тебе следует как можно ближе подобраться к Пенелопе Бейли и постараться выяснить, какие у нее планы. А вот что тебе делать непосредственно сейчас, я не знаю, так как мы направляемся на Аристотель.

— Аристотель?

— Это университетская планета на окраине Республики. Мы заплатим взнос и подключимся к их компьютерной сети, чтобы выяснить все, что можно, относительно Моцарта.

— А почему бы нам просто не подключиться к Центральному компьютеру на Делуросе VIII? — спросил Малыш.

— Потому что она скорее будет контролировать центральный компьютер, чем какой-то компьютер на Аристотеле, — объяснил Айсберг.

— Почему вы так считаете? — упорствовал Малыш. — Если она действительно так проницательна, как вы описывали…

— Я никогда не говорил, что она проницательная. Я говорил, что она предвидит будущее.

— Какая разница, — сказал Малыш. — Что ей мешает контролировать и компьютер на Аристотеле?

Айсберг откинулся на спинку кресла и выключил голографический дисплей.

— Пенелопа Бейли, несомненно, самая могущественная и опасная женщина из всех живущих, но и у ее могущества есть свои пределы, — наконец сказал он. — Она провела детство в скитаниях до тех пор, пока ей не исполнилось восемь лет, потом шестнадцать или семнадцать лет ее жизни прошли в камере. Как думаешь, какую часть Галактики она успела повидать? Делурос VIII — это планета, являющаяся столицей расы людей, поэтому она, несомненно, знает о ней, но я готов поспорить, что про Аристотель она даже не слышала.

— Лучше, чтобы вы оказались правы, — сказал Малыш. — Ставку, конечно, делаете вы, но я-то буду тем, кому придется расплачиваться в случае проигрыша.

— Я никогда не проигрываю, — заметил Айсберг. — Она обладает могуществом, превосходящим все границы понимания, но она не вездесуща. — Он помолчал и добавил: — В любом случае, если мы узнаем о Моцарте немного больше, то, может быть, у нас возникнут какие-нибудь идеи относительно того, под видом кого тебе там появиться.

— А почему бы мне не выдать себя за наемника в поисках работы? — предложил Малыш.

Айсберг расхохотался.

— Что такого смешного я сказал? — обиделся Малыш.

— За всю историю человечества никто не нуждался в наемниках меньше, чем Пенелопа Бейли, — ответил Айсберг. — Кроме того, если бы ей понадобились наемники, она бы потребовала рекомендации, а я единственный, кто может тебе их дать. Не уверен, однако, что такая рекомендация тебе пригодится.

— Я мог бы сказать, что работал на Танцующего на Могиле.

— Ломакс простой исполнитель. Он никогда не нанимает других.

Малыш пожал плечами.

— Я ведь просто предложил.

— Если ты поверил хотя бы в половину того, что я тебе о ней рассказывал, то это было дурацкое предложение, — ответил Айсберг. — Если ты хочешь выжить, то тебе пора начинать шевелить мозгами.

— Ладно, — недовольно пробурчал Малыш. — Только не надо язвить по поводу моих умственных способностей.

— Твоя голова — это все, что у тебя есть, — сказал Айсберг. — Мой тебе совет — никогда не забывай об этом, а вот о твоих улучшенных при помощи микропроцессоров способностях лучше бы забыть.

— Некоторые из этих способностей могут оказаться чертовски полезными на Моцарте.

— Например, какие?

— Например, способность видеть в темноте.

— Ей нет необходимости видеть, она будет знать, где ты находишься и куда направляешься — и через тридцать секунд, и через тридцать минут.

— Если я такой тупой и такой бесполезный, тогда зачем вы вообще меня посылаете? — спросил Малыш.