Пророчество Тиеобы - [75]

И вот, я пристально смотрел на тело Христа, которого боготворят и о котором говорят так много людей на Земле, человека, который был предметом такого множества споров и исследований за прошедшие две тысячи лет.

Я потянулся, чтобы дотронуться до тела, но мои спутники не допустили, чтобы я это сделал, оттащив меня.

— Тебя зовут не Фома. Зачем тебе надо трогать его? Что, у тебя в голове сомнения?

— Сказала Тао. ― Вот видишь, ты подтверждаешь то, о чём я говорила сегодня утром ― вы ищете доказательств.

Мне стало ужасно стыдно за начатое мною телодвижение, и Тао поняла мое сожаление.

Я знаю, Мишель, что это вышло инстинктивно, и я это понимаю. В любом случае, тебе нельзя дотрагиваться до этих тел ― никому нельзя, кроме одного из семерых Таори.

— На самом деле, именно Таори помещают эти тела в состояние сохранения и левитации, какими ты их видишь, и только они в состоянии это делать.

— Это ― настоящие тела, которые они имели при жизни?

— Конечно.

— Но как они сохраняются? Сколько их здесь, и зачем?

— Помнишь, когда мы забрали тебя с твоей планеты, я тебе говорила, что у тебя будут вопросы, на которые мы не будем давать ответов? Тогда я объяснила, что с нами ты узнаешь всё, что тебе надо будет знать, но некоторые вещи останутся “тайной” потому, что ты не должен документировать определенные пункты. На только что заданный тобой вопрос мы не можем ответить именно по этой причине. Однако, я могу сказать тебе, что в этом доко находится 147 тел.

Я знал, что расспрашивать дальше было бы тщетно, но когда мы бродили среди тел, я задал ещё один жгучий вопрос:

— У вас есть тело Моисея? И почему все они находятся в состоянии левитации в этом доко без твёрдого пола?

— С твоей планеты у нас есть только тело Христа. Они в состоянии левитации, чтобы идеально сохраняться, и специфические свойства, присущие водам этого озера, помогают этому сохранению.

— Кто все остальные?

— Они с разных планет, где каждый должен был сыграть важную роль.

Одно из тел я хорошо помню. Оно было ростом около пятидесяти сантиметров и имело форму в точности, как у существа с Земли, за исключением того, что оно было тёмно– жёлтым, и у него не было глаз. Вместо этого у него был своего рода рог посередине лба. Я спросил, как оно могло видеть, и мне сказали, что у него на конце выступа были два многогранных фасеточных глаза, как у мухи. Я мог видеть закрытые веки с несколькими щелями.

— Природа очень странная, ― пробормотал я.

— Как я сказала, каждое из тел, которые ты здесь видишь, пришли с разных планет, и именно условия, в которых им приходится жить, и определяют особенности физических тел жителей.

— Я не вижу никого, похожего на Арки.

— И не увидишь.

Не знаю почему, но я “почувствовал”, что мне не следовало продолжать дальше эту тему.

На протяжении этого мрачного визита я видел тела, напоминающие

Североамериканских краснокожих индейцев, но это были не они; я видел и других, похожих на чернокожих африканцев, но это были не они; так же как и не было телом японца тело, которое я видел плавающим в воздухе. Как сказала Тао, тело Христа было единственным, которое, если можно так сказать, пришло с Земли.

Через некоторое неопределённое время, проведённое в этом необычном и захватывающем месте, мои гиды вывели меня наружу. Слегка ароматный бриз, несущий запах леса, ласкал нас и очень пошёл мне на пользу, так как после такого визита, несмотря на то, что он был чрезвычайно интересным, я чувствовал себя весьма истощённым. Тао, конечно, это прекрасно поняла и весёлым голосом сказала:

— Ты готов, Мишель? Мы отправляемся домой.

Эти слова, преднамеренно произнесённые по-французски и с отчетливой “земной” интонацией, освежили меня, по меньшей мере, как и вечерний ветерок. Взявшись за свой литиолак, я поднялся в воздух вместе в остальными.

Мы летели над гигантским лесом, который карабкался по скалистому горному склону. С его пика мы опять могли восхищаться океаном, который простирался, насколько хватало глаз. После мрачной второй половины дня и в противоположность ей, я находил эту планету даже ещё прекраснее. Помню, у меня в голове опять мелькнула мысль, что, может быть, всё это ― сон или иллюзия, или, может быть, мой разум подводит меня?

Однако, как обычно, Тао была начеку, и вмешалась резким приказом, который телепатически прозвучал в моей голове, как удар кнута, рассеивая мои смутные сомнения:

— Если ты не сожмёшь свой литиолак, Мишель, дело кончится тем, что ты искупаешься, а если мы не поторопимся, ночь нагонит нас. Для тебя это может быть немного неудобным, не так ли?

В самом деле, погрузившись в свои мысли, я снизился и почти касался волн. Я крепко сжал свой литиолак и стрелой взмыл вверх, присоединившись к Тао и остальным, которые были высоко в небе.

Солнце уже стояло довольно низко, и небо было абсолютно чистым. Океан приобрёл оранжевый цвет, что было поразительно. Я никогда бы не представил себе, что вода может приобрести такой оттенок. Задав телепатически вопрос об этом, я получил объяснение, что иногда в это время дня огромные пятна планктона оранжевого цвета поднимаются к поверхности воды. Оказалось, эти воды содержали огромное количество планктона. Что за зрелище это было: небо было сине-зелёным, море ― оранжевым, и всё было окутано золотистым светом, который, на этой планете, казалось, исходил ниоткуда и отовсюду.