Пророчество Сингамара - [2]

В ответ послышался рев десятка глоток. Поудобнее перехватив топоры, Растеун запрыгнул на спину животного, что пыталось броситься в атаку, и всадил оба топора ему в голову. Раздался жуткий визг, паук начал метаться от боли. Орк еле успел соскочить на пол. Не отпуская топоров, он обернулся в темноту, откуда начало раздаваться злобное шипение. Проглянули блики от черных глаз.

Позади загремели топоры, ударяемые о щиты. Пауки неуверенно остановились на границе света. Оглушенные, они потеряли последний ориентир.

– Воины! – заорал Растеун. – В атаку!

Издавая оглушающий рев, орки ринулись на пауков, пещера наполнилась визгом погибающих тварей. Растеун сам оказался в гуще битвы, размахивая своими топорами, словно ветряная мельница. Он ощущал под топорами треск хитиновой скорлупы, слышал хруст разрубаемых конечностей. Со всех сторон доносились такие же звуки.

Внезапно наступила полная тишина, разбавляемая лишь звуком конвульсивно царапающих пол когтей.

– Похоже, больше здесь не пропадет ни один орк, по крайней мере, трезвый, – рассмеялся Растеун, поворачиваясь к отряду, но внезапно осекся.

Откуда-то из глубины послышался шорох, затем по полу вновь заскрежетали когти. В круг света вошла паучья туша, втрое больше тех, что уже лежали мертвые на полу. Мгновенье спустя все поняли, что это не паук. Вместо паучьей головы из спины вырастало тело, напоминающее орочье. Растеун узнал эту тварь – это был дриер. Дикие создания, не обладающие и намеком на разум. Стремятся съесть все, что движется.

Воин обтер рукояти топоров о штанины и встал наизготовку. В ответ на это дриер вынул из-за спины длинный шест, с валунами на концах. Оружие выглядело огромным даже в руках такого гиганта. Орки злостно зарычали, предвкушая битву с действительно достойным противником. Они мелкими шажками стали подбираться к дриеру.

Из-за спины паукообразной твари выплыли еще две фигуры, точные копии первого. Орки взволнованно остановились. Не имея времени на размышления, Растеун отправил одного из воинов в лагерь, за стрелками. Схватываться с одним дриером было рискованно, а уж с тремя – самоубийство.

Тем временем троица неспешно поползла на орков, раскачивая своим оружием. Орки выставили щиты. Приходилось медленно отступать. Они же не спешат быть просто убитыми.

Когда один из дриеров подошел вплотную и начал отводить оружие для удара, в его плече возникла стрела. Это подоспели гномы, держа луки наготове. Отшатнувшись, дриер яростно заревел и всем телом врезался в отряд орков, забыв об оружии. В его груди оказались еще две стрелы, когда он наконец замер и осел на пол. Тут же на смену ему вышли двое его сородичей. Одного сразу же истыкали стрелами в очередном залпе. Другой бежал прямо на Ретаса. Орк отбросил щит и схватился за топор обеими руками. В последний миг перед тем, как дриер попросту сбил бы его с ног, Ретас сделал шаг в сторону и со всей силы рубанул топором в живот гиганта. Тварь согнулась от удара и перекувыркнулась на спину, придавив под собой пару орков. Не убирая оружия, Растеун метнулся к ним на выручку. Один орк был мертв, раздавленный огромной массой дриера, второй отделался переломом ноги.

Раненого перенесли в лагерь, где ему наложили шину. Затем воины вернулись на место и обнаружили, что убит был еще один орк, он умер от паучьего яда. Обоих убитых засыпали лежащими повсюду камнями и валунами. Поскорбели несколько минут, приложив мечи или топоры к груди. После этого лагерь свернули и двинулись дальше, в глубину пещеры.

После сна, когда снаружи пещеры должно было наступить утро, орки ощутили слабое дуновение свежего воздуха, так отчетливо прорезавшееся сквозь затхлость и гниль пещеры. Похоже, что невдалеке находится некая расщелина, ведущая наружу.

Наспех позавтракав и собрав лагерь, орки двинулись в том направлении. Еще день пути для изнуренных орков казался полнейшим адом. Отсутствие еды, сырость и затхлый воздух стали причиной ужасной головной боли, а пробегающий сквозняком свежий воздух сводил с ума, дразня носы. На привале орков ожидал скудный обед из сухих растений в кромешной темноте, без костров, дабы не сжигать и без того недостающий кислород. А после снова пришлось идти по темной пещере, не зная, кончится ли она когда-нибудь и не станет ли это путешествие последним. Спустя еще несколько часов блуждания под землей орки, наконец, наткнулись на завал, над которым виднелась брешь, пропускавшая свет.

Один из гномов-стрелков подозвал Растеуна и указал пальцем на стену рядом с завалом. На первый взгляд стена была идеально ровная и гладко отполированная, но, приглядевшись получше, Растеун увидел надпись, выбитую на древнем языке демонов. Слава богам, читать и говорить на нем умел почти любой представитель Тириза[2].

«Спустя пятьсот лет после нашего ухода мир увидит новых существ. В этот день мир изменится навсегда. Он содрогнется от ужаса, когда узрит деяния этих созданий. Даже в смерти не будет покоя. И тогда мы придем на руины погибающего мира и поглотим его, а за ним и все остальные», – гласила надпись, а снизу была дата: – «День Великого Грома. Сингамар».