Пророчество - [18]

Я перехватил ее взгляд, краткое мгновение она смотрела мне прямо в глаза с выражением, весьма напоминающим любопытство, но затем вновь добросовестно сосредоточила все внимание на муже, который ласково похлопывал ее по руке. Уолсингем был прав: мадам Кастельно весьма хороша собой. Но эту мысль я постарался побыстрее заглушить.

— Стало быть, ты встретила нашего доброго Трокмортона, — заговорил посол, ласково улыбаясь молодому человеку, который вошел следом за его женой, а теперь медлил у двери, так и не скинув дорожный плащ. — Закрывайте дверь и входите, выпейте вина! — Широким жестом Кастельно указал на свободный стул. Курселя снарядили за вином; секретарь не слишком-то был доволен тем, что секретности ради удалили слуг, и теперь ему пришлось исполнять их обязанности. Странное дело: мне позволили остаться, хотя собрание-то и вправду закрытое. Пусть Генри Говард недолюбливает меня, однако вера Кастельно в мою преданность если не Риму, то уж Франции нисколько не поколебалась. Я почувствовал, как в предвкушении важных открытий ускоренно забилось сердце.

— Он вошел со стороны сада? — тревожно уточнил Кастельно у жены.

— С Уотер-лейн, милорд, — откликнулся молодой человек по имени Трокмортон, занимая предложенный ему стул.

С Уотер-лейн, с водной дороги, то есть он вошел в дом с черного хода, со стороны реки, где его никто не мог видеть. Солсбери-корт представляет собой длинное, расползшееся здание, ему по меньшей мере сто лет, парадный вход выходит на Флит-стрит, возле церкви Святой Бриды, но сад спускается вниз до широких коричневых вод Темзы, так что всякий, кто хочет наведаться в посольство и остаться незамеченным, может с наступлением темноты добраться на лодке до Бэкхерст-стейрз и войти через калитку в садовой стене.

Трокмортон был совсем молод — узкое безбородое лицо в обрамлении длинных, падающих на воротник светлых волос, — немного похож на эльфа, и улыбка открытая, обаятельная, но бледно-голубые глаза тревожно метались по сторонам, точно он боялся, как бы кто-нибудь из нас не набросился на него из-за спины, когда он отвернется. Наконец молодой человек сел и расстегнул плащ. Посмотрел на меня в упор, без враждебности: просто хотел понять, что это за новый человек на собрании.

— Доктор Бруно, вы с Фрэнсисом Трокмортоном еще не знакомы? — заговорил Кастельно, подметив этот вопрошающий взгляд. — Трокмортон — лучший друг нашего посольства среди англичан, — с многозначительным кивком пояснил он.

У Говарда не нашлось для молодого человека улыбки, он нетерпеливо хрустел пальцами и безо всякой преамбулы задал главный вопрос:

— Так как там королева, Трокмортон?

Разумеется, его интересовала другая королева, кузина Елизаветы, Мария Стюарт, которую здесь считали законной наследницей английского престола, единственным рожденным в католическом браке отпрыском династии Тюдор. Ее поддерживает Католическая лига Франции во главе с герцогом Гизом (он приходится Мэри не то дядей, не то кузеном по материнской линии), за нее стоят католические вельможи Англии, ибо в Англии все складывается не в их пользу, и они собираются у Кастельно за столом, и ворчат, и призывают сделать наконец что-нибудь. Одна беда: Мэри Стюарт в данный момент ничем не правит, в Шотландии царствует ее сын Иаков VI под бдительным присмотром Елизаветы, а Мэри сидит в заключении в Шеффилдском замке, сидит и вышивает, или что там положено делать женщине, только бы мятеж не затевала. По правде говоря, эта суровая мера лишь умножила число заговорщиков, собирающихся под знаменем Марии Шотландской по обе стороны Ла-Манша.

Трокмортон уперся обеими руками в стол, распластал ладони, еще раз внимательно оглядел всех, сидевших за столом, и подобрался, словно собираясь произнести торжественную речь, хотя застенчивая улыбка выдавала неопытность оратора.

— Ее величество королева Мария поручила мне передать вам, что ее весьма ободрили приветы и добрые пожелания, полученные от друзей из Лондона и Парижа, в особенности же те пятнадцать сотен золотых крон, которые господин посол столь щедро уделил для вящего комфорта ее монаршей особы.

Кастельно склонил голову — сама скромность.

Говард выпрямился, поглядел недоверчиво:

— Вас допустили к ней?

— Нет, — виновато признался Трокмортон. — Я говорил с одной из ее дам. Уолсингем запретил допускать к королеве посетителей.

— Но письма она получает?

— Все послания, что приходят официальным путем, ее тюремщики прочитывают. Но через ее дам я передавал ей и получал от нее письма втайне. Они их в белье прятали. — Юноша отчаянно покраснел на этих словах и заторопился дальше: — Королева уверена, что до этой ее корреспонденции стражи еще не добрались. И ей разрешено иметь книги, — продолжал он, бросив на Говарда многозначительный взгляд. — И вас, милорд Говард, она особо просила переслать ей экземпляр новой книги против распространившихся пророчеств. Она возымела сильное желание прочесть ваше сочинение.

— К следующему вашему обмену письмами она ее получит, — пообещал Говард, откинулся на стуле и заулыбался, явно довольный.

— Еще ей очень бы хотелось получить известия о своем сыне. — Трокмортон с надеждой перевел взгляд на Дугласа и Фаулера. — Узнать, что на уме у нынешнего короля Шотландии.