Пророчество Луны - [109]

Джованни последовал за стариком в глубь сада. Там стоял крепкий деревянный стол, залитый светом множества свечей и четырех светильников по углам, его окружали удобные скамьи. Служанка, которая готовила юноше ванну, неподвижно стояла чуть в стороне. Юсуф сразу же ушел, и Джованни остался в молчании. Он заметил, что стол накрыт на три персоны, по-видимому, на него, Елизара и его жену. В конце концов Джованни спросил служанку, как ее зовут. Она улыбнулась и жестами показала, что не понимает этот язык.

Джованни знал несколько фраз по-арабски.

— Ма асмуки? — спросил он.

Лицо девушки оживилось.

— Сара! Хал татакаламу ал арабия?

— Калибане!

— Наш приятель Ибрагим учил тебя прекрасному арабскому языку? — поинтересовался подошедший Елизар.

Джованни обернулся к нему.

— Да, пока я жил во дворце, выучил несколько фраз. Но, конечно, не могу похвастаться той легкостью, с которой вы говорите по-итальянски. Я поражаюсь тому, что вы и ваш управляющий…

— Мы много путешествуем и говорим понемногу на всех европейских языках. Но, друг мой, прошу, садись.

Джованни сел на скамью, Елизар занял место напротив. Сара подала напитки.

— Не знаю, как отблагодарить вас за то, что спасли меня от ужасного наказания, — произнес Джованни, глядя в глаза хозяину дома.

— Давай не будем об этом говорить! Я бы хотел узнать больше о тебе. Так, значит, ты из Калабрии?

Джованни кивнул.

— Я знал, что ты итальянец и что Ибрагим восхищен твоей ученостью. Но я даже не подозревал, что ты родом из такого бедного района! Где ты изучал философию и астрологию?

— Вы хорошо осведомлены!

— Я очень уважаю Ибрагима, а он рассказывал о тебе.

— Вы не знаете, что с ним?

— Увы, нет. Он отправился в Константинополь, где его дело будет рассматривать диван великого султана. Но его враги весьма могущественны! С тех пор как Барбаросса покинул Аль-Джезаир, они изо всех сил стараются, чтобы власть перешла к одному из них, Гассана они презирают так же сильно, как и его отца! На самом деле заговор против Ибрагима направлен на Гассана-пашу, хотя не думаю, что паша это понял. Но ты не ответил на мой вопрос.

— Дело в том, что я оставил родную деревню, будучи еще совсем юным, и по дороге на север встретил великого ученого, который стал моим наставником почти на четыре года.

— Как зовут твоего учителя?

— Луцио Константини.

Глаза Елизара загорелись.

— Знаменитый флорентийский астролог? Ученик Фичино?

Джованни кивнул.

— Поразительно! Ты понимаешь, что жил рядом с человеком, которого астрологи почитают как самого ученого из всех?

— Вы тоже астролог?

— До твоего наставника мне далеко. Насколько я знаю, никто в мире не может истолковать гороскоп лучше его! Но наука о звездах интересует меня, впрочем, как и многое другое.

Заметив, что взгляд Джованни затуманился, Елизар нахмурился и спросил:

— Он еще жив?

— К сожалению, нет. Он умер несколько лет назад.

Елизар помрачнел и опустил глаза.

— Какая огромная утрата для всех! Полагаю, он был уже в преклонных годах?

— Да, но он умер не от старости и не от болезни, — тихо произнес Джованни.

Елизар пристально посмотрел в лицо гостя.

— Ты хочешь сказать, что его убили?

— И очень жестоко, вместе с верным слугой Пьетро.

— Но кто… и зачем?

Джованни не ответил. Он вдруг понял, что слишком мало знает о своем новом хозяине и уже сказал лишнее.

— Позвольте мне ответить на этот тяжелый для меня вопрос как-нибудь в другой раз. Вы просите меня рассказать о себе, но я ничего не знаю о вас или о том, почему вы купили меня.

Елизар лишь улыбнулся в ответ.

— Неужели только потому, что слышали обо мне от Ибрагима? Но разве мои скудные знания стоят так дорого?

— Да, я действительно слышал о тебе много хорошего. Но не поэтому заставил моего друга Мухаммеда тебя купить.

Заинтригованный Джованни бросил на Елизара вопросительный взгляд.

— Вот настоящая причина.

Эти слова сопровождались взмахом руки. Джованни посмотрел, куда он показывает, и увидел стройную юную женщину, закутанную в покрывало, которая появилась совсем неслышно.

Мужчины встали поприветствовать ее.

Глава 73

Когда девушка вышла на свет, она медленно подняла закрывающее лицо тонкое покрывало и откинула его назад, на волосы. Она была необыкновенно красива, с длинными черными волосами, ниспадающими ниже пояса. Девушка едва достигла двадцати лет, но глубокий, умный взгляд придавал ей зрелость. Джованни заворожили огромные, темные глаза, неотрывно смотревшие на него.

— Моя дочь, Есфирь, — тихо произнес Елизар, беря девушку за руку. Ей он сказал: — Разреши представить тебе Джованни.

Джованни молчал, его лицо вспыхнуло. Наконец он выдавил:

— Это… это вы, да?

— Что вы имеете в виду? — спросила Есфирь по-итальянски.

— Я вас видел сегодня утром на площади, за час до начала экзекуции. Вы стояли под эшафотом и смотрели на меня.

— Там было много женщин, которые смотрели на вас. Некоторые с жестокостью, другие — с состраданием. Думаю, что были даже те, в чьих взглядах читалось желание.

— Это вы закончили псалом?

— Значит, вы слышали?

— Да, хотя вы говорили очень тихо. И удивился, услышав его на греческом языке.

— Есфирь знает Библию на греческом так же хорошо, как и на древнееврейском, — произнес Елизар с гордостью. — Дитя мое, садись.