Пророчество для ангела - [2]

Я прикинула, будущего гонорара месяца на два строжайшей экономии мне должно хватить. Гм…, только вот не буду я экономить, обязательно на что-нибудь сразу все потрачу, вон хотя бы на хорошего коня, а то когда я в последний раз садилась на чалого, то все боялась, что он издохнет, как только выедем за ворота. Только вот хорошая лошадь сейчас стоит не дешево, тут десяти золотых может быть мало.

Так, за раздумьями, я дошла до огороженной высокой деревянной стеной деревни. Впереди показались массивные ворота, преграждающие путь. Подойдя, я трижды врезала по ним ногой, ожидая долженствующего за ними обретаться стражника. Подождала немного, но никто на стук так и не вышел, видимо не особо и ожидая триумфального возвращения приблудной ведьмы. Очередная капля попала мне за шиворот и я от души выругалась, а потом просто засветила в небо приличный голубой пульсар, который разорвался там с треском и грохотом, скромно возвещая мой приход. Надежды оправдались, и уже через пять минут взъерошенный староста сам лично открывал мне ворота. Я оттолкнула его с пути и гордо прошествовала мимо четырех перепуганных стражников с арбалетами, прямо в его дом. Там я наконец-то смогла сбросить мокрый плащ и вытянуть ноги у растопленного жаркого камина, пока жена старосты бегала по дому и быстро собирала на стол.

С печки слезла довольно встрепанная сонная девчушка, и начала удивленно меня разглядывать, правой рукой теребя разноцветное одеяло, которое тут же недовольно зашевелилось. А вскоре из-под него высунулась еще одна вихрастая голова, принадлежащая уже мальчишке, он недовольно дал щелбан сестренке, но потом увидел меня и тут же проснулся, срочно слезая с печки. Правда, тут это безобразие заметила мать, и немедленно отправила обоих детей в соседнюю комнату спать, они пытались сопротивляться, но силы были явно неравны, так что, окинув меня еще разок грустным взглядом, всю такую загадочную, сидящую у камина в драных носках, и разодранной куртке, дети отправились спать.

А над моим ухом уже напряженно пыхтел староста, успевший переодеться в сухое после внеплановой вылазки посреди ночи во двор. Я ему сильно позавидовала, а потом встала и все так же молча отправилась к столу, по пути заклинанием высушивая на себе одежду. Все тут же закашлялись от поднявшегося пара, но промолчали.

Я брякнулась на массивную дубовую лавку, положив локти на белоснежную скатерть и, вызывая состояние близкое к панике на лице хозяйки, при виде появившихся на ней серых пятен, нацелилась на ближайший кусок колбасы, щедро оделяя себя, любимую, и заедая это полной тарелкой горячей сытной каши.

Староста недовольно за этим пронаблюдал и все-таки начал деловой разговор.

— Ну, так что, госпожа ведьма, кхм, кх, кх, как ваше? Там все…

Я запила колбасу вкусным холодным морсом, который ради меня достали из подвала и под неодобрительными взглядами хозяев стянула еще один кусок. Знаю я их, как только расскажу, что сделала свою работу, так сразу все со стола и уберут. Нечего, дескать, кормить всяких проезжих колдунов, коли самим есть нечего.

Староста снова предупреждающе закашлялся, а я со вздохом осмотрела стол, но в рот уже совсем ничего не лезло, и я с удовольствием констатировала, что наконец-то сыта.

— Убила я вашего монстра.

Со стола тут же начали активно убирать.

— Плати, как договаривались.

— А как я узнаю, что не врешь?

Я встала, сходила к брошенному в сенях мешку и отнесла его старосте. Тот тут же сунул туда свой нос, покопался, а потом с визгом отшвырнул его в сторону.

Правильно, голова зомбика, которую пощадило заклинание представляла собой довольно неприятное зрелище, после которого, староста, даже не торгуясь, выплатил мне полностью весь гонорар, все еще трясущимися руками, а потом еще и попытался вытолкать меня за дверь. Но тут я уперлась, прекрасно понимая, что сейчас меня никто на постой не возьмет, а ночевать с лошадьми на холодной конюшне мне очень не хотелось. После недолгой борьбы и пары угроз с моей стороны, мне все же позволили переночевать на топчане. Я не спорила, так как вымоталась так, что была согласна даже на коврик у двери, на который мой «гостеприимный» хозяин постоянно поглядывал во время разговора, но все же предложить не осмелился.

Утро встретило меня криком петуха, и бурчанием в уже пустом желудке. Естественно, позавтракать мне не предложили, проводив в дорогу прямо так. Я не возражала, довольно не плохо поев в соседней избушке, где жила довольно приветливая одинокая старушка. Она даже выделила мне старенький мешок и запас продуктов на дорогу, пожалев сироту. Впрочем я бы себя тоже пожалела, если б встретила на дороге: не мытая, не чесанная, в старых драных штанах и не менее ветхой куртке. Да, кстати, при первых же словах о моей лошади, староста тут же скорчил трагичную физиономию и возвестил мне, что чалый этой ночью издох. Я подозрительно покосилась на недалекую конюшню, но решила не нарываться, тем более, что провожать меня вышла вся деревня, не так давно оделившая меня, по мнению местных жителей, чересчур большим гонораром за столь "пустяковую работу". И по глазам некоторых селян, я вовремя сообразила, что лошадь в жизни явно не главное. Шкура — куда важнее, а потому вежливо со всеми попрощалась и гордо ушла через ворота, спеша скрыться в окружающей деревню лесной чаще.