Пророчество Апокалипсиса 2012 - [6]

— Может, он и еще чем-то славен? — поинтересовался Дымящийся Щит.

— Огненные Очи говорил, что Койотль прозревает не только звезды и сны, но и сердечные тайны, — ответила Цветок Пустыни.

— Ничуть не сомневаюсь: именно по этой причине тот злодей Теноч, которого благородный Щит предусмотрительно связал, так злобно ненавидит юношу, — усмехнулся Звездочет.

Дымящийся Щит отвел глаза и, помолчав, с отсутствующим видом проворчал:

— Жизнью клянусь, Звездочет, сам не знаю, почему я не прикончил мерзавца.

— Да потому, что ты передашь Теноча жрецам, а они отправят его на жертвенный камень.

— Итак, по словам Цветка Пустыни, ты прозреваешь тайны сердца и толкуешь сны, — пожав плечами, произнес Дымящийся Щит. — Раз так, истолкуй мой сон. Тот, например, в котором я без всяких усилий, раскинув неподвижные крылья, скольжу на воздушных потоках и, как подобает стервятнику, несу нескончаемую стражу, высматривая павшую добычу.

— Гриф имеет две природы, — глядя ему прямо в глаза, ответил я. — С одной стороны, он наслаждается божественным созерцанием, ибо с высоты видит и ведает все. Но он не удовлетворен своим положением, потому что вопреки собственной воле вынужден покидать заоблачную высь, чтобы насытить плоть. Кроме того, он знает, что рано или поздно, спустившись на землю, уже не сможет воспарить в небеса. А значит, он навеки раб земли.

— И как это относится ко мне?

— Твоя душа стремится ввысь, в небеса, но жизнь привязывает тебя к земной юдоли… вопреки желанию.

— Да, Рубец, вижу, что толковать сны ты умеешь. Нам будет о чем поговорить в путешествии.

— Ру-бец, — повторил я произнесенное со странным акцентом слово, будто привыкая к странному, новому имени.

— Нам предстоит провести в пути много дней, так что будет время и потолковать, и поразмыслить. Ну а сейчас надо сниматься с лагеря.

Я подался вперед и, не сводя глаз с Дымящегося Щита, спросил:

— А где закончится это путешествие?

— Я думал, ты уже догадался. В великом Толлане, великолепнейшем городе на земле.

Меня до мозга костей пробрал холод. Все, что было известно мне о «великолепнейшем городе на земле», наполняло сердце ужасом.

— А что будет с нами там?

— Кто может сказать? В Толлане господствуют важные особы. Жрецы и военачальники роятся вокруг правителя, соперничают за власть, пуская в ход самые нечестивые средства.

— Что это за средства? — спросил я.

— Верховный жрец хочет, чтобы как можно больше пленников были распластаны на его жертвенном камне. Военачальники должны добывать их или в настоящих войнах, или затеваемых специально для этого смертельных играх. Нужны пленники и начальнику каменоломен, чтобы работали в его карьерах, рубили скалы и добывали камень.

— Все может случиться, — сказал Звездочет. — Что говорят твои шесть звезд? — Он указал на шесть шрамов на моем животе, а потом на их сияющие копии на звездном ночном небе.

— Звезды вторят эхом твоим словам, — сказал я Дымящемуся Щиту. — Завтра будет новый день.

— Так-то оно так, — пробурчал Звездочет. — Но как ты сам говорил, Пернатый Змей не обещал, что наступит завтра.

6

В ту ночь я пробудился от сна и, поднявшись с земли, заковылял вниз по каньону, чтобы облегчиться. Я, конечно, мог развязать веревку, спутывавшую мне лодыжки, да только бежать мне, даже будь я быстр, как олень, все равно было некуда.

Уже на обратном пути в лагерь я увидел поджидавшую меня темную фигуру. Звездочет смотрел на небо. Некоторое время он молчал.

— Скажи мне, Койотль, сколько звезд ты видишь в Доме Ягуаровой Лапы?

Вопрос застал меня врасплох, но я тут же поднял глаза. Тысячи звезд светили с небосвода, разделяя ночь с богом Луны. Звезды являлись божествами и духами, они господствовали над нашей жизнью, некоторые из них творили добрые чудеса, способствуя, например, росту маиса, тогда как другие насылали на землю страшные недуги, причинявшие людям боль и забиравшие их жизни. Самые важные из небожителей носили имена, известные каждому человеку. Но Ягуарова Лапа — то было не имя небожителя, а название места.

От вырастившего меня ацтека я знал, что некоторые звезды собираются вместе, образуя на небосводе узоры, которые называют небесными обителями, или домами. Таких обителей насчитывалось тринадцать, и они были названы в честь животных. Дом Ягуаровой Лапы находился сейчас не прямо над моей головой, а немного южнее.

— Я вижу девять звезд.

— Возьми палку и нарисуй их на земле, — сказал он.

Мне это требование показалось странным, но лезть с вопросами я не посмел и поступил, как было велено: взял палку и начертил на земле созвездие. Когда я закончил, Звездочет кивнул. Судя по всему, мне удалось ему угодить.

— Число видимых звезд зависит от того, насколько ясна ночь и насколько ярко сияет бог Луны. В такие ночи, как нынешняя, при столь яркой луне, большинство людей способны увидеть в Лапе пять, ну, в крайнем случае шесть звезд. Семь способны увидеть лишь те, у кого особо острое зрение, а человека, способного разглядеть девять, я встречал лишь один раз в жизни.

Я знал, что зрение у меня и вправду исключительное: не зря Огненные Очи стал полагаться на меня, когда под конец жизни собственные глаза начали его подводить. Значит, Звездочет велел мне нарисовать созвездие на земле, желая проверить, действительно ли я вижу эти звезды или просто пересказываю услышанное.