Прорицатель - [85]

Нери никогда не употребляла слово «отчаяние», считая его чересчур напыщенным. Оно часто встречалось у придворных поэтов, а она не любила стихи — разве что песни, и то немногие. Однако те времена, похоже, миновали.

Однажды, когда Нери предавалась всё тому же кругу мыслей, уставившись в одну точку в стене напротив, с улицы послышался удар гонга, и постучалась рабыня. Должно быть, обед.

— Войди, — сказала Нери. Она говорила мало; каждое слово почему-то стоило ей неимоверных усилий.

Но вошла не девушка с подносом, а слуга мона Кнеши. Нери пару раз видела из окна эту громадину. На нём не было ни одного знака в честь духов, и он не закрывал почти чёрного тела ничем, кроме холщовой набедренной повязки. Даже рабы редко ходили так. Наверное, он был не из Рагнарата. Раньше это поразило бы Нери, но сейчас оставляло равнодушной.

Слуга внёс шкатулку красного дерева, в которой Нери, вздрогнув, узнала свой ларец для драгоценностей. Вид вещи из Маантраша, из-под отчей крыши, из её собственных покоев подействовал на неё, как молния, сверкнувшая в темноте.

— Повелитель посылать за вещами молодой госпожи, — с поклоном прогудел Салдиим, протягивая ей шкатулку. — Остальное отправить в Бачхару. Говорить, это радовать госпожу.

Нери встала, покачнувшись с непривычки, и поскорее забрала ларец. Будь она одна, то, наверное, расцеловала бы его; было невыносимо видеть, как лапы этого чудовища — она не сомневалась в том, что этот человек жесток не меньше братьев Хаши, — сжимают бесценную для неё вещь.

— Но зачем? — не удержалась она от вопроса.

Салдиим смотрел на неё с непроницаемым лицом с высоты своего роста. Потом сказал:

— Госпожа забыла? Завтра свадьба госпожи и повелителя.

Он ещё раз поклонился, кивнул охраннику и вышел, закрыв за собой двустворчатую дверь.

Нери стояла, оглушённая. Уже завтра. Как она могла забыть.

Она бездумно открыла ларец. Молния померкла, и вокруг по-прежнему был мрак. Через жалкие несколько часов она окончательно перестанет быть собой. Она станет... Рагнарой? Властительницей мира?

Смешно. У неё отнимут власть даже над собственными душой и телом, вот что случится. Первая рабыня в Рагнарате, только и всего. Красивый, обвешанный вот этими побрякушками трофей для мона Кнеши.

Или для Хаши. Ей не хотелось в это верить, но всё складывалось слишком легко. Так что же — она будет женой человека, который повинен в убийстве её семьи?

Зачем, зачем он только сделал это? Должно быть, после смерти рагнара он предложил союз мону Гватхе, а тот отказался участвовать в этом мерзком заговоре. Других объяснений Нери не видела.

Выйти замуж за Кнешу. Подумать только, одна мысль об этом теперь вызывает в ней отвращение — насколько недавно всё было не так!..

Пальцы Нери перебирали браслеты, цепочки, камни, глубиной и чистотой цвета которых восхищались, бывало, знатоки... Тут было много подарков мона Кнеши, и она брезгливо отодвигала их; но часто попадались и драгоценности, подаренные отцом, и те, что достались в наследство от матери. Нери сама не заметила, как снова погрузилась в печальные воспоминания — перед ней так легко воскресали те дни, когда она получала всё это и даже не задумывалась о том, достойна ли она этих вещей, о том, как много они будут значить для неё когда-нибудь, когда она потеряет столько, сколько теперь потеряла. Тогда она просто радовалась — в беззаботном, блаженном забвении, которое свойственно детям.

Но она уже не ребёнок.

Почти на самом дне ларчика Нери наткнулась на камешек бирюзы, похожий на крошечный кусок синей глины и такой неприметный на фоне остального содержимого. Это от женщины со змеиным хвостом. «Надеюсь, мой подарок пригодится тебе», — сказала она тогда. И зачем он мог пригодиться? Разве что лишний раз растравить ей душу. Её шестнадцатилетие — это ведь был последний праздник, проведённый вместе с отцом, последний, когда была жива матушка. И тот день, когда её обручили с моном Кнешей. До чего это всё нелепо — и как же она устала...

Говорят, что наги обладают нечеловеческой проницательностью и общаются с духами. Их называют народом мудрейших.

Сейчас Нери осознала, какая всё это гнусная ложь. Как любят люди себя обманывать. Им нравится верить, что в мире есть мудрость, есть справедливость, есть духи. На деле же нет ничего, кроме власти, огня и крови. Весь Рагнарат строился из этого — а Кнеша воплощение Рагнарата.

Она сжала бирюзу в кулаке и швырнула её в угол комнаты. Камешек с тихим плеском упал в чашу клепсидры.

И тут начало происходить нечто странное. Не успела Нери отвести взгляд от клепсидры, как уровень воды в чаше стал подниматься, хотя из воронки она лилась с той же скоростью. Вот она дошла до витого верха и застыла на мгновение гладким зеркалом, вот полилась через край... Поражённая, Нери наблюдала, как вода льёт на пол и ползёт к ковру, как льётся всё сильнее, как превращается почти в поток и с грохотом переворачивает чашу...

Стражники снаружи потянули на себя двери — и их с головы до ног обдало чем-то вроде ревущего водопада. Они не успели опомниться, когда Нери, усиленно работая руками и ногами, подплыла к узкому окну; мощным течением выбило стекло. Чудо!.. Нери, мокрую, но счастливо смеющуюся, выбросило прямо вниз, на улицу; она не разбилась, но мягко приземлилась в струях клокочущего ручья, порождённого её собственным наводнением. Молодые силы вновь переполняли её; кровь горячо разливалась под кожей; ей казалось, что она срастается с этой ледяной водой, с намокшей землёй под босыми ногами, с беспредельной ширью неба над головой.