Прорицатель - [56]

Вскоре появился Ректор в сопровождении эскорта, и разговоры стали утихать. Какой-то низкорослый студентишка шумно дышал Пиарту в затылок, и он старался не обращать на это внимания. Ректор остановился посреди помоста, излюбленным плавным движением поправил мантию с синей окантовкой, огладил богатые седые усы. Выглядел он спокойным, разве что слегка расстроенным; Пиарт снова сказал себе, что ничего серьёзного произойти не могло — и всё же он чувствовал непонятную тревогу.

— Сообщество Академии, — хорошо поставленным голосом проговорил Ректор, приподняв руку. Колокольный звон стих, — я созвал вас, чтобы сообщить ужасную новость, только что подкосившую меня. Около получаса назад студента факультета естествознания Карлиоса аи Шегта нашли мёртвым в бане. У него было перерезано горло.

Карлиос?

Нет, не может быть. Ну что за ерунда. Это какая-то ошибка.

Пиарт стоял молча, слушая сбивчивый ропот множества голосов вокруг. Тот самый колокол будто опустили ему на голову — в это нельзя поверить. Карлиос, сын простого крестьянина каких-то северных лордов, был его учеником. Если ещё конкретнее — он был на данный момент лучшим и, что греха таить, любимым, хотя Пиарт не позволял себе заводить любимчиков и никогда не выделял его слишком откровенно. Тем не менее, это было очевидно: явный талант и искреннее рвение Карлиоса всегда поощрялись и одобрялись. Однако он был юношей скромным, даже слишком, к тому же немного неуклюжим, но в то же время болезненно самолюбивым — его задетая гордость доводила до крупных ссор и драк, поэтому близких друзей среди студентов у него, насколько Пиарт мог судить, не было. Он всегда держался особняком, с чисто сельским достоинством, и необычайно много времени посвящал занятиям. Их общение с Пиартом в общем-то не выходило за рамки ботаники, но он уже года два был абсолютно уверен, что только Карлиоса может допустить кандидатом на своё место — и, скорее всего, так когда-нибудь и сделает.

Теперь же выяснилось, что его грубо лишили такой возможности. Какой-то абсурд: кому понадобилось убивать студента Академии, безобидного парня без гроша за душой? Может, друзей у него толком не было, но врагов и подавно.

К тому же — баня. Какая низость. Очень может быть, что убийца сейчас в этой же роще.

Выдержав скорбную паузу, Ректор поднял руку в новом призыве к тишине.

— Мы сделаем всё возможное, чтобы уличить убийцу, будь он из этих стен или нет; прошение в суд Меертона [6] уже отправлено. Семье Карлиоса также сообщат об этом в ближайшее время. Погребение состоится послезавтра в полдень — на нашем кладбище, поскольку Карлиос уже отдал себя Академии. Призываю всех, кто знал его, и всех, кому небезразлично это чудовищное событие, прийти и попрощаться. А сейчас прошу подойти ко мне для совещания профессоров, обучавших юношу, и всех тех, у кого есть какие-то сведения или подозрения по поводу преступления. Остальные могут направляться на занятия. Следующие два дня объявляю временем траура.

Сквозь гул и топот Пиарт протолкался к помосту. Его жгло множество срочных и внезапно возникших вопросов. Льдистые глаза ректора были глубоки и печальны.

— Пиарт, старина, могу представить, как Вам тяжело. Держитесь, — Ректор даже притянул его к себе и дружески приобнял — никогда раньше он не позволял себе ничего подобного. Подходили и другие преподаватели: подслеповатый, не расстававшийся с посохом астроном Киард, молодой и нервный географ с козлиной бородкой — Пиарт не помнил его имени...

— Когда именно это случилось? И где се йчас тело? — спросил он, высвободившись.

— Сегодня утром, надо думать... Лекарь сказал, что кровь недавно остановилась, когда мы обнаружили его. Тело обмывают и осматривают.

— Я могу его увидеть?

— Мне жаль, но пока доступ запрещён всем.

— Я не все, господин Ректор. Я руководитель Карлиоса... Был им. Я должен...

— Есть какие-то подозрения? — спросил, чуть заикаясь, географ. Жарко не было, но на лбу у него блестел пот.

— Это я хотел узнать у вас, — Ректор посмотрел на него со своим зорким прищуром. — Кем бы ни был убийца, он искусно скрылся и не оставил заметных следов... Дождёмся остальных.

— Да в бездну остальных! — неожиданно для самого себя взорвался Пиарт. — Мне надо увидеть Карлиоса и баню, где это случилось. Немедленно!

— Мы понимаем Ваши чувства, но это невозможно. Кажется, я выразился ясно, — Ректор говорил, как всегда, ровно и доброжелательно, и это как никогда бесило Пиарта. — Баня оцеплена, с часу на час прибудут приставы из Меертона. Вы ведь не врач, не жрец и не юрист, Пиарт. Что Вы хотите там увидеть, кроме мёртвого молодого человека?

— Наверное, он считает, что в деле замешана ботаника, — саркастично подметил неслышно подошедший математик Карлиоса. Когда-то они с Пиартом вместе учились — и много между ними осталось незаконченных разговоров. Вораго, родом из северных просторов бывшего Альсунга, стал первым его другом и кумиром в Академии. И ещё названым братом, а потом — предателем, тоже первым. Целые моря утекли с тех пор, но Пиарт по-прежнему предпочитал не сталкиваться с ним — с его холодным умом, неповторимой язвительностью и болезненно-синими глазами.