Прорицатель - [50]

— Выходит, он пропал?

Кейла старательно протёрла сковороду, потом сложила её в стопку чистой посуды и взялась за большое блюдо, не поднимая глаз.

— Выходит, так.

— Но Вы верите в то, что он до сих пор жив?

Она не ответила.

— Может быть, сейчас он беседует с моим братом, — продолжил Мезор, испытывая странное наслаждение от боли, которую ей причинял; он хотел, чтобы целому миру было так же больно, как ему, — на равных.

— Не думаю, что Ваш брат был при жизни слишком разговорчив, мой господин.

Такого хлёсткого ответа он не ожидал. На равных... Беседовал ли Айрег на равных когда-нибудь с кем-нибудь, даже с родителями, или с Клариссой, или с ним?

— Вы не знали его, Кейла.

— А Вы не знаете моего сына. Оставьте его в покое.

Он бы мог лишить её жалованья за такую дерзость.

— Если он когда-нибудь вернётся... Скажите ему, что в стенах Города-на-Сини ему ничего не грозит. Я обещаю это.

«Как я могу обещать? Разве я спасу его от Близнецов?»

Гибельная, гибельная связь Айрега с Цитаделью Порядка — слишком крупную он поймал рыбу.

Но почему, проклятье, почему даже сейчас его так беспокоит этот неприкаянный мальчишка?

— Я скажу ему, господин Декар.

— Кейла, — прошептал он так тихо, чтобы их не слышали — хотя в окружавшем лязге, шипении, шкворчании и разговорах это и так было бы почти невозможно, — я не знаю, что мне делать. Я потерял всё.

Он не знал, зачем ей всё это говорит. Вот теперь она снова вскинула на него глаза — тёмно-карие, ясные и умные. Мезору вспомнилось, что у мальчишки глаза были светлые — в отца.

— Жить, господин Декар. Жить и править Городом.

ГЛАВА XXXIII

Мей пришёл в себя под странный шорох. Он лежал на песке — мелком, тёмно-золотистом, совсем не похожем на приозёрный, а скорее напоминающем тот, что сыпался в часах в лавочке господина Лерто. Подняв голову, он понял, что на этот песок плавно, одна за другой набегают мелкие волны и легко откатываются обратно. А посмотрев ещё выше, увидел бескрайнюю водную гладь, тянувшуюся до самого горизонта — насквозь синюю, с густым тёмным отливом, облитую рыжими, почти красными лучами громадного заходящего солнца.

— Море, — сказал он вслух, самому себе не веря. Он не думал, что когда-то увидит его. Он встал и стряхнул с себя песок, чтобы окончательно убедиться, что не спит.

Воздух был лёгкий и прохладный, а на языке быстро появился солёный привкус. Неподалёку от себя Мей увидел лихо закрученную раковину — о таких он только читал, — а оглянувшись — странного вида деревья с шипастыми стволами и пористой листвой. Совсем крошечные в начале, они постепенно переходили в сплошную стену и образовывали настоящую чащу; их сплетавшиеся, как в объятиях, ветви с трудом пропускали солнечные лучи.

— Это остров Феалтах, — сказала Анна, подойдя откуда-то сбоку. — Когда-то он был сердцем огромной и сильной империи. Её границы охватывали почти весь мир, а молва о славе докатывалась до Центра Мироздания и обеих Цитаделей.

Неслыханная печаль звучала в её голосе, пока она обводила взглядом пустынный пейзаж. Мею вдруг захотелось просто обнять её и прижать к себе, утешая; это место явно причиняло ей сильную боль, которую она даже не особенно пыталась скрыть. Но вместо этого он только спросил:

— И что с ней стало потом?

— Она пала, — лоб Анны прорезала морщинка; она нервно потёрла плечо, обтянутое простой тёмной тканью. — Примерно так, как ваши королевства. Изнутри её грызли гражданские войны, с границ напирали дикие племена, но в итоге дело решил случай. Это была катастрофа, Мей. Страшные вещи творились — землю трясло почти непрерывно, море гневалось, и целые города оказывались затопленными. С неба низвергались потоки огня, и поля горели — видел бы ты, как жёны крестьян рвали на себе волосы. Не было спасу от мора: падала скотина — все дороги были завалены трупами коров, волов, лошадей; а люди гибли от чумы и других болезней, которые распространялись быстро и убивали в несколько дней. То и дело налетали ураганы, в степях — суховеи, в пустынях — пыльные бури, но по сравнению со всем прочим они даже не казались таким уж ужасным бедствием. Всё было кончено легко — вероятно, империя слишком возвысилась для государства смертных. Ты не представляешь, какой властью она обладала, Мей, какие здесь строились города и замки, какие открытия делались, какая музыка звучала... Иногда мне снится всё это. Изредка.

— Мой отец тоже отсюда родом? — спросил Мей, помедлив. Анна качнула головой.

— Он родился на окраинах империи, на севере, если я правильно понимаю. Лично я не знала его... Не знаю, жив ли он сейчас. Моя же юность прошла прямо здесь, на Феалтах. Я не до конца рассказала тебе эту историю, Мей. Те немногие, кто спасся после конца света — некоторые говорили, что это был суд за наши бессчётные грехи, — уже не надеялись выжить на развалинах всего, что им было дорого. И тогда духи Цитадели Порядка собрали нас и дали нам возможность ходить по мирам, нигде не задерживаясь надолго. Постепенно за нами закрепилось имя Странников — тех, кто остался без родины. Тот портал под камнем создали такие же, как твой отец и я.

— Так сколько же тебе лет?...