Прорицатель - [41]

Конечно, в пребывании здесь были и свои преимущества — например, он мог сколько угодно наблюдать за настоящей, большой семьёй — за тем, как лорд Тернегар смеётся над привычкой Веттона вставать в полдень, как леди Амельда отдаёт распоряжения по хозяйству, Маира пытается музицировать, Таллиам и Керд охотятся в леске у Города, обсуждают книги или играют в «лисью нору», [5] а младшие дети просто мучаются с разного рода учителями (Мей вспоминал, как беззаботно провёл собственное детство, и считал себя счастливым человеком). Медленно, но верно он привыкал к рокочущему басу лорда, внутрисемейным перебранкам, слезливому нраву леди. Близнецы остались далеко, что тоже весьма успокаивало.

После сурового воспитания Гэрхо Мей мучался бездельем; наверное, когда-то, пару лет назад, он бы совсем не возражал против того, чтобы пожить в замке, да ещё и за чужой счёт, да ещё и без всякой работы, но прошлый он теперь казался себе редкостным дураком. Поэтому, чтобы не шататься по замку просто так и не показываться лишний раз навязчивым служанкам, многие из которых были явно заинтересованы новым человеком, он проводил часы в библиотеке — она впечатляла. Листал страницы и ждал ежевечерней боли в черепе, чтобы записать: «Видение одиннадцатое... двенадцатое... шестнадцатое...»

Соображениями по поводу видений он иногда делился с Анной, и она выслушивала его, как всегда, внимательно — она вообще прекрасно умела слушать. Обычно это случалось по пути к Белому камню, куда они частенько наведывались.

Это место сразу произвело на Мея невероятное впечатление — тут пахло прошлым, пахло колдовством, пожалуй, в сотни раз сильнее и загадочнее его Дара. Огромный и замшелый серовато-белый валун лежал на пригорке, глубоко вминаясь в повлажневшую землю; вокруг завывал ветер, вечно гулявший в этих местах, а сверху нависало серое небо. «Скоро там будет очень красиво — всюду зацветёт вереск», — пробормотала как-то Маира, пряча глаза.

В первый раз, когда они пришли сюда, Мей чувствовал себя на редкость скверно. Анна рассказывала ему об одной из многочисленных осад замка, но он то слушал вполуха, то хмуро перебивал.

— Тебе здесь не нравится, да? — вдруг спросила она, останавливаясь неподалёку от камня. Ветер шевелил её волосы и играл полами плаща.

— Нравится, — неохотно ответил Мей, — но... я бы хотел вернуться в Долину.

— Когда-нибудь ты вернёшься, — серьёзно сказала она.

— Разве?... Мне казалось, это место уже закрыто для меня. Собаки взяли след, — он положил руку на камень и ощутил дрожь — как если бы дотронулся до звонящего колокола. В голове пронёсся какой-то шёпот — возможно, много веков назад, в эпоху королевств, здесь стоял волшебник, взглядом способный поднимать горы. — Я как заяц, за которым несутся гончие. Помнишь, Керд вчера рассказывал?

— Ты не заяц, — Анна тоже положила ладонь на камень — свою рядом с его, — ты более ценный зверь. Гончим придётся постараться, чтобы разорвать тебя.

Мей мысленно решился и осторожно накрыл её руку своей — теплота и гладкость кожи вместо холодной шероховатости камня. Анна странно посмотрела на него, но ничего не сказала. Было удивительно хорошо просто стоять вот так, зная, что это вскоре закончится и одновременно не закончится никогда.

Прошло несколько мгновений, и она медленно высвободила руку. Мельком взглянула вверх — там собирались тучи.

— Пора идти. Нас, наверное, уже ждут к обеду.

* * *

Время тянулось, и не менялось решительно ничего — кроме того, что в замке начались приготовления к свадьбе Таллиама. Леди Амельда то и дело отчитывала дворецкого, дворецкий — служанок, а те грызлись между собой. Оттирались столы, из полузабытых сундуков доставались парадные портреты, знамёна и фамильное серебро, посыпались заказы портным. Маленький Вейр непрерывно хохотал над Таллиамом, который краснел от шуток Керда, а Маира, напевая что-то, заплетала косички Эйле. Веттон же... Просто оставался Веттоном и был невозмутим, как всегда.

Глядя на всё это и иногда кое в чём помогая, Мей как никогда скучал по дому. Он даже поймал себя на том, что критически поглядывает на половицы, думая, что наверняка покрасил бы их ровнее. Прорицатель-красильщик. Подмастерья старика Вейра бы долго смеялись.

Всё-таки стены, хотя и просторные, душили его, особенно когда невдалеке шумел Город, показавшийся лишь раз и такой манящий. Он долго упрашивал братьев Веттона, чтобы они взяли его с собой во время одной из своих поездок, но поначалу это было тщетно.

— Леди Анна запретила брать тебя в Город, Мей, — пожимал плечами Керд. — Она говорила, что тебя кто-то разыскивает и что это опасно.

— Но леди Анна мне не матушка, — замечал Мей, стараясь выражаться изысканнее. Обычно это возражение пропускалось мимо ушей.

Таллиам же взбудоражено бормотал:

— Да-да, обязательно, но сейчас я должен идти, — и убегал заниматься делами наследника или выслушивать родительские поучения.

Тем не менее, по какой-то счастливой случайности, когда до свадьбы оставались уже считанные дни и все в замке, кроме Анны, Мея и Веттона, носились как в лихорадке, Керд махнул рукой и велел привести лошадь из конюшни.