Прорицатель - [115]

— Да-да. Выдра, отведи лошадей в хлев и насыпь им овса, — распорядился отец (конюшни у них в Местечке, само собой, не было ни у кого). После слов мачехи он как будто смягчился. — И правда, садитесь. Уже поздно, а вы явно голодны.

Скоро дружинники отложили оружие, все расселись, и некоторое время ужин тянулся в тишине — жильцы только временами украдкой поглядывали на нежданных гостей, и младшие дети еле удерживались от шушуканья. Дружинники ели много и жадно, особенно Карп, который к тому же не забывал благодарить за каждый кусок широкой улыбкой. Судя по имени, он из Озёрного края или даже с берегов Кьёлле, а люди оттуда славились любовью к хорошей еде.

Вскоре, однако, отец не выдержал и задал пару незначительных вопросов; отвечали ему Карп или Чибис, Волк продолжал угрюмо молчать. Чтобы заполнить неловкую паузу, Чибис предложил песню, достал диковинную лиру (Белка никогда не видел такой: струны натянуты на черепаший панцирь) и под её переливы исполнил несколько коротких сказаний, перемежая их весёлыми песенками, да так мастерски, что на самых печальных местах глаза Ласки наполнялись слезами, а Пчёлка, младшая дочь дяди Крота, забывала есть от восхищения. Белка и сам заслушался и с завистью думал, уж не был ли Чибис менестрелем при каком-нибудь князе до того, как взялся за лук.

— Недурно, — хрипло одобрил Волк после того, как Чибис умолк, — но не мужское это дело — выводить трели. Особенно теперь.

— Отчего же? Не только на войне мужчина должен быть храбрым и умелым, — возразил Чибис, посылая Пчёлке проникновенный взгляд.

— Всё-таки для песен и правда мрачновато, — промолвил отец и вдруг резко спросил: — Куда вы сейчас направляетесь?

— В Яргли, — без удивления ответил Чибис. — Вливаться в новый отряд. Там назначен сбор.

— В Яргли... Довольно далеко к востоку. Дня четыре конного пути. Почему вас только трое?

— Это все, кто выжил, — Волк криво улыбнулся, прожигая глазами столешницу. Обветренные пальцы сжались в кулак от сдерживаемого бешенства. — Три дня назад кончилась осада Балури. Мы взяли её.

— Балури? Самая укреплённая крепость Серого Князя? — оживился отец. Он всегда алчно ловил все военные новости — даром что жил в глухом углу на самом севере.

— И к тому же его последний оплот на материке. Карп поднял над ней знамя Лирд'Алля, но в округе весь снег покраснел от крови, — Волк качнул головой, и выражение его лица сделалось по-настоящему страшным, Белку даже мурашки пробрали. Интересно, какой Волк в бою? Вот уж чьим врагам не позавидуешь. — А Князь сбежал, только его и видели. Один Армаллион у него остался...

— Но ведь Остров Богини не признал его власти, — внезапно сказала мачеха. Отец с досадой повернулся к ней.

— Женщина, сколько раз я просил тебя не вмешиваться...

— Прости, муж, — она смиренно склонила голову. Белке даже плюнуть захотелось — такая она притворщица!.. — И всё-таки всем известно, что Орден Спящей Богини вне войн и князей, и даже вне власти Императора.

— Ну, это ненадолго, — заметил Карп.

— Откуда хозяйка столько знает о дальних землях? — полюбопытствовал Чибис. Мачеха изобразила смущение.

— Моя сестра — жрица Ордена.

Несколько мгновений длилось почтительное молчание; отношение к Ордену было более чем особенным. Его служительницы с детства посвящали себя служению Богине и сами считались чуть ли не полубожественными существами, мудрыми и могущественными колдуньями. Белка привык к тому, что мачеха к месту и не к месту вспоминает свою уважаемую сестру. Кое-кто за столом закатил глаза, в очередной раз услышав об этом.

— Так или иначе, — возобновил беседу отец, — это значит, что война идёт к концу, не так ли?

— Если бы, — вздохнул Карп. — Как только Серый Князь заручится поддержкой Ордена, Императору несдобровать. Его положение сейчас очень непрочно.

— Да и слава богам, если так, — злобно швырнул отец. — Он сделал не меньше зла, чем Князья, только ещё прикормил лживыми обещаниями.

После этих слов мачеха дрожащей рукой тут же принялась убирать посуду. Женщины бросились ей помогать, а мужчины помрачнели, но прервать главу рода никто не осмелился. Даже пламя в очаге заметалось, будто почуяв недоброе.

— Думай о том, что говоришь, хозяин, — медленно проговорил Карп. — Император создал Лирд'Алль, сделал сильными наши земли. Князья больше не грызутся, как псы в своре, и ты можешь жить спокойно, не опасаясь, что завтра твой род уведут в рабство.

— Разве? — взвился отец; лицо у него покрылось красными пятнами — опасный, очень опасный признак. Белка сжался на скамье; больше всего он хотел стать невидимым, как беляк на снегу. — Это всё просто ложь — наглая и бессовестная, и сам ты прекрасно это знаешь, дружинник! Неужели прекратились набеги с островов и юга? Неужели налоги Императора легче княжеских? Или меньше стало казней, или меньше наших сыновей посылают умирать? Или не собирается он сделать меня своим рабом; так в чём же разница?

— Разница, — весомо и угрожающе сказал Волк, — в том, что он законный властитель этих земель, и в его праве заставить Князей подчиняться.

— Законный? — насмешливо повторил отец и плюнул на пол. — Вот что такое этот закон! Удобно слушаться законов, которые пишешь сам!.. Мне тошно вас слушать: ваших же товарищей перерезали, как свиней или кур, а вы защищаете того, из-за чьих приказов это случилось...