Проповедник - [4]

Антонио сидел в кресле, задрав ноги на подоконник, и орал в телефонную трубку:

— Можно проехать?! На танке?! Только на танке или хоть на танке? Ах, только на танке!

Он сделал мне знак сесть и ткнул пальцем в ворох пестрых диаграмм на столе.

Я спросил:

— Ты слыхал, что вчера спросил репортер? Он спросил: «Правда ли, мистер Денисон, что вы станете заместителем министра связи?»

Антонио уперся в меня своими глазами цвета автомобильной покрышки, и спросил:

— А ты не хочешь? Почему?

— Жалованье маленькое.

— Жалованье маленькое, а взятки большие, — возразил Антонио.

— Это Деннер, — сказал я, — он хочет меня съесть.

— Все хотят съесть друг друга. Ну и что?

— Чем выше взбирается обезьяна, тем видней ее зад, — сказал я.

Серрини промолчал.

— Ко мне опять приходил человек из «Харперса», — сказал я. — Предлагал перейти к ним.

— Старый Гарфилд никогда не выгонит Деннера, — сказал Серрини. — Президент обидится. А чего хочет Деннер, ты знаешь.

Я пожал плечами и положил ему на стол утреннюю газету.

— Так кто будет платить апостолу за бензин? — спросил я.

— Понятия не имею. Я вчера задал ему тот же вопрос. Он сослался на птиц небесных, которые не сеют и не жнут, а Бог одевает их красивей, чем девиц из ночных кабаре. Завтра он устраивает пресс-конференцию во славу Божию и проповедь. По-видимому, считает, что этого будет достаточно, чтобы поехать по стране.

— Других денег у него нет? — уточнил я.

— Были, друг мой, были! Как раз за день до отлета «Сириуса» он получил чек на сто тысяч кредитов и переслал его в лечебницу для слепо-глухих. Потом включил телевизор — услышал про арбитражный суд и признание мятежников законным правительством. Это его сильно поразило. Он поговорил об этом с Господом, и Господь посоветовал ему купить билет на «Сириус». Так как денег на билет у него не было, то он отправился в «Анреко», добрался каким-то образом до старика Гарфилда, получил билет и контракт — и вот он здесь. Старый Гарфилд, — сказал Антонио, — наверно, совсем выжил из ума.

— Не думаю, — сказал я. — Я догадываюсь, что он имел в виду.

Антонио поглядел на меня с интересом.

— У туземцев другая психология, — сказал я. — В конце концов, это просто невежественные крестьяне, вроде тех, что жили в отсталой Галилее. К тому же нельзя не учитывать, что когда-то идеология мятежников была, ну, немного похожа. Возможно, что полковник захочет встретиться с ван Роширеном и попытается его использовать. Почему бы нам не навестить полковника по следу ван Роширена? Я не говорю, что это произойдет, но ведь полковник непредсказуемый человек.

— Так что ты предлагаешь? — уточнил Антонио.

— Не стоит бросать ван Роширена на произвол судьбы. Наоборот, мы должны его опекать. Познакомить его с местными чиновниками. Обед с министром связи, обед с министром финансов. После этого его начнут приглашать наперебой. Все станут думать: «Этот человек бывает здесь, бывает там, несомненно, у него есть влияние и связи. Человек может позволить себе говорить такую чепуху, только если за ним стоят влиятельные политические силы». Полковник на это клюнет.

Антонио задумчиво кивнул.

— Старик Гарфилд наверняка именно это и имел в виду, посылая ван Роширена на Андромеду, — сказал я.

— Хорошо, — сказал Антонио, — назовем эту операцию: «Посредник».

Не подумайте, что я по совместительству работаю в секретном отделе. У шпионов — своя работа, у меня — своя. Но если ты специалист по информационным системам, то в такой крошечной стране, как Асаисса, тебе рано или поздно придется иметь дело с информационными системами определенного сорта.

Кроме того, как раз тогда, когда я прилетел на Новую Андромеду, а было это лет десять назад, у местных чиновников вошло в обычай монтировать на своих фермах системы слежения — контрабандные, разумеется. Обо мне пошел слух, как о хорошем человеке, и меня возили по ночам с завязанными глазами в неизвестном направлении, и после каждой такой поездки на мой счет в банке было приятно глядеть.

В конце концов, как и следовало ожидать, я угодил в переделку, а переделка угодила на первые полосы газет. Когда все закончилось, Антонио Серрини сказал так: «Есть две полезные категории людей: те, которые умеют стрелять, и те, которые умеют думать. Множество людей не принадлежат ни к той, ни к другой полезной категории, и очень немногие принадлежат сразу к обеим. Мне очень приятно, что вы принадлежите к числу этих немногих».

Что касается Филиппа Деннера, который тогда был еще вице-директором, то он вызвал меня к себе и очень долго объяснял, что не все те, кто отрекомендовался чиновником Президента и возил меня с завязанными глазами устанавливать системы слежения, на самом деле люди Президента. Он объяснил, что некоторые из них были террористами. Можете себе представить, как я был поражен! Я рассыпался в благодарностях и сказал, что он открыл мне глаза.

Отдел безопасности замял мою роль в этой истории, и я остался ему весьма обязанным.

Через пять лет мой шеф улетел на Землю, и я стал начальником отдела информационных систем, не без помощи Серрини. Словом, вышло так, что я знаю меньше, чем шпион, и больше, чем обыкновенный служащий.