Проповеди - [17]

Потому Он и плакал, что он был мертв27, и еще; потому, что Ибо средства не употреблены28: средством, которое могло бы спасти жизнь Лазаря, по Его умолчанию не воспользовались, ибо, когда он пришел в их дом, одна из сестер Марфа говорит Ему: "Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой". А потом другая сестра Мария повторяет: "Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой". Все они плачут, говоря, что только Он один мог бы спасти жизнь брата, будь Он рядом, но Его не было. Спаситель знал в душе, что не удержался во имя лучшей цели и вящей славы Божьей: ибо услышав о смерти Лазаря сказал своим ученикам: "Я радуюсь за вас, что Меня не было там". Христос имел тайный замысел - умножить в них веру и желал совершить это чудо ради Царства Божьего. Но другие могли сказать Ему: "Ты мог спасти его и не спас", даже эти cлова: ибо средства не употреблены29 - пронзили Его, и Он прослезился.

Он прослезился - четверодневен бо есть30, хотя они сказали ему: уже смердит; ибо четыря дня, как он во гробе. Христос не уверяет их, будто ничего не произошло и покойник не смердит, но раз так, мои друзья получат от Меня помощь. Добрые друзья, полезные друзья, хотя и им свойственно ошибаться, а грехи их вызывают отвращение. Я не брошу их на произвол судьбы, не предоставлю самим себе. Множество детей, множество прекрасных наследников получают злое наследство от отца, жизнь отцов вызывает отвращение у всего мира, и они повсюду слышат осуждение отцов за их ростовщичество и вымогательство, однако они стремятся к лучшей жизни и к тому, чтобы всеми средствами исправить и искупить грехи отцов. Четверодневен бо есть 31 - не оправдание недостаточного внимания к моей семье; когда говорят: Мой сын так закоснел во зле, что его уже не исправишь, ибо Четверодневен бо есть 32.

Четверодневен бо есть; не оправдывает моего пасторского нерадения, из-за которого соблазнители, интриганы, увещеватели и защитники предрассудков нагло входят в каждую семью, так что проповедь религиозной осмотрительности, религиозного благоразумия и религиозного постоянства утратила всякий смысл. Четверодневен бо есть не оправдывает моего ростовщичества, симонии, того, что поступаю, как все, живу, как весь мир живет испокон веку. Проповедовать там, где порицают всевозрастающий грех, значит проповедовать ко времени, а там, где его не порицают - не ко времени, однако, мы должны проповедовать и ко времени, и не ко времени. Когда люди столь непокорны, что отказываются слушать или слышат, но противятся нашей проповеди, мы должны молиться и плакать: Лазарь был давно мертв, и Иисус прослезился.

Он прослезился, - хотя знал, что Лазарь воскреснет33 и восстанет для новой жизни, ибо желая под конец возвестить ему Свою благую волю, Он совершил бы великое чудо для него, будучи всемогущим Богом, но оставаясь вместе с тем добрым человеком, Он его оплакивал. Воистину не слишком милосердно в свой смертный час все отдать людям, но жизнь свою, всю свою жизнь оставить себе. Сколько семейств разрушено было из-за такого решения, когда отец завещал сыну свое имущество, но всю жизнь только и делал, что проматывал его, толкая сына на постыдные ухищрения, вынуждая его закладывать имение и влезать в непоправимые долги. Можно до отвала накормить в Рождественский ужин человека, жестоко голодавшего во время поста. Сильные мира сего полагают, что могут вершить судьбы простолюдинов, осыпая их благодеяниями, но прежде, чем они решились на это, может оказаться слишком поздно и для тех, и для других. Иисус не желал подавать повода семье, которую любил, к зависти и подозрительности, не хотел выказывать пренебрежение, поэтому, хоть и не сразу совершил великое деяние, но в конце концов, решился и не оставил их безутешными, - Иисус прослезился.

Здесь (оставляя несколько минут для остальных отрывков) мы заканчиваем эту часть, относя к каждому человеку благословенное восклицание св. Амвросия: Ко гробу достойно приступить, Господь Иисус34. Господь Иисус удостоил их прийти ко гробу, оплакать мертвого Лазаря, душу его в мертвом теле. Мы не сразу переходим к воскресению, к освобождению от власти греха, все же, если умеем мы разглядеть Твой взгляд, полный сострадания и устремленный на нас, то неизменно получаем утешение, которое в конце концов становится безотказным.

Завершим здесь часть, к которой пришли, преодолев несколько ступенек. Иисус прослезился. Выказав Себя Богом, Он мог показать Себя и человеком: Он плакал не от несдержанности, Он уже перешел черту нечувствительности к боли. Он плакал, потому что Лазарь был мертв, и потому, что еще не все жизненные запасы были исчерпаны, Он плакал, хотя и был изнурен до потери сил. Он плакал, желая вновь вернуть его к жизни.

Теперь мы переходим от Его человеческих слез к пророческим, от Христа, созерцавшего естественное горе, обрушившееся на семью друга, ибо Лазарь умер, ко Христу, оплакивающему всенародное бедствие, которое Он провидел для целого народа: Иерусалим должен быть разрушен. В тех слезах уже было что-то пророческое, Богоявленское35 , Христос плакал, ибо провидел, как мало даст иудеям это чудо, Его человеческие слезы были пророческими, и Его пророческие слезы были человеческими, они пролились из милости к этим людям. Поэтому тот же самый автор говорит, что Христу не подобало оплакивать ничего тленного и временного, хотя некоторые ревнители вычеркнули эти стихи из Евангелия от Луки, повествующие о том, что Иисус плакал, взглянув на город. Но стих этот нужно зачитывать в Церкви, и он должен остаться в тексте как пример плача в предвидении народного бедствия. Поэтому Иисус прослезился.