Проповеди 2 - [2]

Мир, эту бездну страстей, в которой кипит человечество, можно победить только постоянно умирая, постоянно помня, что ты овца и участь твоя – не бодаться, не ругаться, не грызть зубами, а умирать, быть закланным, быть растерзанным. Поэтому, если ты христианин, ты должен сознательно на это идти. Кто-то же должен умирать, кто-то же должен спасать мир, кто-то должен жить, как это подобает. И Христос сотворил Себе новый народ – Церковь Божию – для того, чтобы он следовал Его учению, следовал предначертанной Им дорогой, умирал вместе со Христом. Умерщвлять себя, нашего ветхого человека, надо постоянно. Хочу съесть сверх меры, хочу выпить сверх меры, хочу кого-то обидеть, кого-то отругать – именно это наше "хочу", греховное "я", которое в нас действует, и надо умерщвлять.

И эта смерть будет не напрасной. Умерщвляя грех, мы будем становиться христианами, и не только становиться христианами, но и весь мир будем обоготворять этим подвигом. Вот Господь совершил подвиг, и этот пример очень заразителен. Мы видим мучеников, которые жили в первые века, сразу после Христа – они с радостью умирали, потому что у них перед глазами был Он, Христос. Но сейчас жертва Голгофская от нас отодвинулась во времени, и нам кажется, что это было когда-то давно. А она постоянно совершается и теперь, и мы можем тоже в этом участвовать. В этом цель нашего существования, потому что Господь сказал: "Вы – соль земли". А соль христианская действует только по принципу, который принес на землю Христос: умирай. К этому нас Господь призывает. Не надо себя жалеть, потому что, как ни жалей, ты только больше будешь расстраиваться. Нет, надо смело идти вперед, а Господь никогда не попустит нам испытать то, что сверх наших сил.

Как замечательно, что слова о том, что один должен умереть за народ, сказаны врагом Христовым, Каиафой. Даже враг признал – пусть это и помимо его воли произошло, но признал великую правду в том, что один жертвует собою для другого. Это всегда настолько прекрасно, настолько благородно, что люди не могут спокойно переносить эту великую славу подвига, они сразу желают ему подражать. Мы знаем сотни и тысячи примеров, как святые мученики обращали своих палачей. Или смерть невинного восьмилетнего отрока царевича Димитрия, память которого мы сегодня празднуем,– она так подействовала на русский народ, что он в самое смутное время сумел собраться воедино, и святой мученик Димитрий был как бы знаменем всего народа, и поляков отогнали, и Россия опять стала самостоятельной, опять стала крепким, сильным государством. Вот как невинное страдание делает из зверей ангелов.

И нам надо к этому готовиться. Это не значит, что надо будет обязательно идти на войну, грудью пулеметный дзот закрывать. Когда время придет, может быть, и это понадобится. Дело не в этом. Умирать надо постоянно – в своей семье, в магазине, на автобусной остановке, в общении с начальством, в общении с теми людьми, которые нас совершенно не понимают. Терпеть их немощь, относиться к ним с любовью, умирать за них – для того, чтобы торжествовал Христос, чтобы торжествовала Его правда в нашей жизни. Вера без дел мертва, и вот этими делами мы и должны показывать миру свою веру. Тогда мы будем истинными христианами, тогда мы будем воинами Христовыми. А так мы больше похожи на госпиталь, в котором лежат раненые, изломанные, искалеченные, ничего не могущие сделать с собой, беспомощные, которых надо только жалеть, ласкать, лечить, перевязывать.

А где же воины Христовы, где их искать, кто они? Мы должны быть этими воинами. Надо скорей залечивать свои раны и идти опять в бой. Аминь.

Крестовоздвиженский храм, 28 мая 1984 года

Всенощное бдение под Вознесение Господне

Представим себе, что в магазин, где продается двухсоттомник Всемирной литературы, придет китаец. Он увидит: стоят совершенно одинаковые книги, двести штук, и подумает: "На что люди такие деньги тратят?" Но если он придет второй и третий раз, то заметит, что книги эти чем-то друг от друга отличаются: одна желтенькая, другая красненькая, третья синенькая, четвертая беленькая. А в следующий раз он откроет том и увидит в нем буквы; возьмет другой том – и тут буквы, ничего не понятно. В десятый раз кроме букв найдет еще и картиночки. Смотришь, а в каждой книжке, оказывается, картинки разные. Потом он выучит русский язык, начнет читать – и выяснит, что не только картинки разные, а даже книжки все написаны совершенно про разное.

Так и с храмом: человек первый раз пришел – служба, второй – то же самое, в пятый раз пришел – уже начинает смутно какую-то разницу видеть: тогда батюшка был в красненьком, а сегодня в беленьком. В десятый раз он замечает: прежде что-то пели поспокойней, а сейчас вроде как поторапливаются; то все с цветочками стояли, а сегодня со свечками – уже отличие. Потом подумает: а может, мне вникнуть в это дело и, чтобы понимать, что тут творится, выучить язык?

Вот так каждая наша служба – внешне, на первый взгляд кажется, что все одно и то же, на самом же деле ни одной одинаковой нет. Каждая служба точно, один в один повторяется больше чем через пятьсот лет – таков круг православного богослужения, великого индиктиона. Но чтобы в это вникнуть, нужно пройти путь от китайца до образованного русского человека. И неплохо бы нам научиться в наше богослужение вникать, потому что оно есть отражение реальных событий. Мы поем: "Днесь благодать Святаго Духа нас собра...", "Днесь спасения нашего главизна..." То есть каждый праздник – это не только воспоминание: вот, мол, две тысячи лет назад Христос вознесся на небо, и мы это торжествуем. Нет, Вознесение Господа вечно. И мы через богослужение приобщаемся к этому событию.