Проповедь об отлучении - [2]

В-шестых, отлучение не означает, как считают многие, отдать душу дьяволу и лишить её заступничества и добрых дел христианства. Ибо там, где в сердце остаётся истинная вера и любовь Божья, там также остаётся истинная общность всех добрых дел и заступничество христианства со всеми плодами св. причастия, так как отлучение есть не что чем иное, как запрет внешнего причастия или общения с людьми, ничем другим ему и не дано быть. Так же как если бы меня заточили в тюрьму, внешне я был бы лишен общества верных друзей, но всё же не лишен их благосклонности и дружбы. Таким образом, отлученный должен быть отстранён от общего причастия и общения с людьми, но он не лишается их любви, ходатайства и добрых дел.

В-седьмых, истинно, что если отлучение наложено верно и заслуженно, оно становится знаком, предупреждением и наказанием, для того чтобы отлучённый признал, что сам предал дьяволу свою душу через злодеяния и грех и лишил себя общения всех святых со Христом. Этот нестерпимый урон греха мать святая церковь хочет показать своему любимому сыну посредством наказания через отлучение и этим привести его от сатаны назад к Богу. Так же как обычная земная мать, грозя и наказывая своего ребёнка, когда он творит зло, не ведёт его к палачу и не отдаёт волкам, не делает из него мошенника, но обуздывает его и показывает тем же наказанием, как такой путь может привести к палачу, и оставляет его при наследстве отца. То есть, когда духовные власти налагают на кого-то отлучение, они должны думать следующее: «Посмотри, ты совершил то-то и то-то, этим ты предал свою душу дьяволу, заслужил гнев Божий, лишил себя общения со всеми христианами и попал для Бога под внутреннее духовное отлучение, не желая ни перестать, ни возвратиться. Хорошо же, посему и я налагаю на тебя внешнее отлучение перед людьми и к твоему стыду лишаю тебя также причастия и общения с людьми до тех пор, пока ты не придёшь в себя и не принесёшь назад свою несчастную душу».

В-восьмых, тот епископ, пробст или официал[1], у которого имеется другое мнение относительно отлучения, должен остерегаться, как бы не отлучить себя навечно так, что его не спасёт ни Бог, ни какое создание. Отлучение ни для кого так не опасно, как для налагающих его, даже если оно наложено правильно и единственно из-за злых поступков, потому как они редко или же никогда не считают, не боятся и не задумываются о том, что, может быть, они перед Богом заслуживают тысячу отлучений. Подобно как в Евангелии от Матфея 18:23-30 рассказывается о рабе, который должен был господину десять тысяч талантов и всё же не простил своему товарищу сто динариев: что же тогда будет с этими презренными, жалкими церберами, которые ради денег многочисленными несправедливыми и деспотическими отлучениями довели дело то того, что туркам и язычникам живётся чуть ли не легче, чем христианам? Совершенно ясно, что по сути многие из них сами отлучены перед Богом, лишены плодов причастия и внутреннего духовного общения, и всё же день и ночь они только и делают, что собирают, судят, отлучают и лишают внешнего причастия тех, кто внутренне в тысячу раз выше перед Богом и кто живет в духовном общении причастия. О, презренная торговля! О, гнусная нажива произвола! Я ещё пока не знаю, были ли эти чинуши[2] и бюрократы уже волками или ещё только станут ими, но их дела - явный пример волчьего поведения.

В-девятых, из этого следует истина, что отлучение само по себе никого не портит, не проклинает, не приносит зла, а наоборот ищет и находит погибающую, проклятую душу, чтобы вернуть её, потому как сущность любого наказания состоит в том, чтобы исправить грех. Отлучение, однако, является чистым и материнским наказанием, поэтому оно не делает никого ни хуже, ни грешнее, а вместо этого назначается только чтобы вернуть внутреннее духовное общение. Тогда оно наложено оправданно, если же не оправданно, то должно быть исправлено. Это подтверждает св. Павел во 2-м Послании к Коринфянам 13:10: «..чтобы в присутствии не употребить строгости по власти, данной мне Господом к созиданию, а не к разорению». Также в 1-м Послании к Коринфянам 5:5, обличая человека, взявшего в жены свою мачеху, он говорит: «Предать сатане во изнеможение плоти, чтобы дух был спасён в день Господа нашего Иисуса Христа». И как уже цитировалось выше - мы не должны считать отлученного за врага, но вразумлять, как брата, чтобы он был устыжен, а не проклят [2 Фесс. 3:15]. Да и сам Христос по Своему человеколюбию не имел власти исторгнуть душу и предать её сатане, о чём Он и говорит в Евангелии от Иоанна 6:37, 39: «...и приходящего ко Мне не изгоню вон... Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить». «Ибо Сын Человеческий пришёл не губить души человеческие, а спасать» [Лк. 9:56]. Если сам Христос и все Апостолы не имеют иной власти, кроме как помогать душам, а также не оставили никакой другой власти церквям, как смеют тогда слепые тираны хвалиться, что имеют власть проклинать, осуждать и разрушать, что запрещает им даже их собственное духовное право. В lib. vi. de Sen. exc. c. Cum medicinalis[3] говорится: «Так как отлучение - это не яд, а лекарство, которое наказывает только лишь чтобы исправить, а не умертвить и вынужденный его принимать не пренебрегает им, то и каждый духовный судья должен с усердием стараться доказать, что отлучением не ищет ничего кроме исправления и исцеления».