Пропавшие в Бермудии - [17]

– Я теперь даже и прятаться от него не буду! – восторгался Роджер. – Если ты со мной, мне ничего не страшно. Вот мне повезло!

– А что, часто он тебя ловил?

– Раз в полгода примерно. Отводил душу и успокаивался. Но через час опять хотел меня высечь. Он даже пытался со мной договориться: давай, говорит, ты будешь рядом, под рукой. А я буду сечь тебя совсем не больно. Я согласился – надоело ведь тоже бегать. А он пару раз в самом деле шлепнул только чуть-чуть, а потом как хлестанет! Даже заплакал – ничего, говорит, не могу с собой поделать, я ведь не просто отшлепать тебя хочу, а высечь! Я даже попросил сделать для него мою копию. Он же сам воображелать ничего не может, фантазия убогая. Я обратился в ЦРУ: сделайте мне двойника. Они сделали, он его порол неделю без устали, а потом говорит: «Все, сломался. Уже не кричит так отчаянно». И опять стал гоняться за мной. Нет, ловко ты его. Раз – и нет линьков!

– И так со всем можно?

– Если бы. Во-первых, не все умеют, во-вторых, иногда желается не то, что хочешь. И не забывай: тут навсегда сохраняются желания, с которыми сюда попал. То есть они тоже исполняются, но все равно сохраняются.

Ник вспомнил о своем невольном пожелании остаться у родителей в единственном числе и помрачнел.

– Ты чего? – спросил Роджер.

– Понимаешь… Мы летели вместе… Мама, папа, брат. Я захотел оттуда пропасть. Но брату тоже пожелал пропасть. Как думаешь, это исполнилось? То есть даже не пропасть… Я представил, что я один у родителей… То есть не всерьез…

– Не всерьез? Бермудии все равно, всерьез или не всерьез! Одно из двух – или твой брат пропал совсем, то есть совсем, понимаешь? Или он остался живой и где-то здесь, но ты его никогда не увидишь!

– Почему? – испугался Ник.

– Потому что у тебя было такое желание!

– Но теперь-то у меня другое!

– А Бермудии наплевать – и с ней никогда не договоришься! Первое слово дороже второго! Бежать отсюда надо, вот что я тебе скажу!

– А как?

В это время Ник чувствовал странный зуд в пальцах. Ему нестерпимо хотелось что-то взять в руки.

Ник поднял небольшой гладкий камень, повертел его и отбросил. Огляделся.

Роджер внимательно посмотрел на него.

– Я нашел тебя там, где игральные автоматы, – задумчиво сказал он. – Когда пропал, ты хотел поиграть на компьютере, так? Ха! Парень, ты влетел, как и я! Теперь ты будешь вечно хотеть играть во что-нибудь! И никогда не наиграешься! Хочешь поиграть, да? Хочешь?

– Да, – признался Ник. – Может, поблизости есть какое-нибудь местечко?

– Найдем! Эх, если бы мы были взрослые и если бы мы были в ЦРУ!

– Где?

– ЦРУ – Центральное Рациональное Управление. Там люди умеют все что угодно делать из воздуха!

– А как?

– Силой воображения! То ли у них способности такие, то ли секреты знают. Представят, например, кусок пиццы – и, пожалуйста, он у них в руках, можно закусить! – Роджер даже облизнулся. Похоже, он опять хотел есть.

– Здорово! – восхитился Ник. – А ты так не умеешь?

– Нет. Двести лет тренируюсь – никакого толка. Понимаешь, у меня отличная соображалка, но никакого воображения! Постой! – Роджер поднял палец, что означало, видимо, возникновение идеи. – Заставить что-то исчезнуть – это не так уж трудно, хотя я и этого не умею. Но, когда я тебя нашел, у тебя был бутерброд. Ты что, сам его создал?

– Нет. Просто я оказался в аэропорту, а там…

– Все ясно, – Роджер махнул рукой. – Представить себя в таком месте, где есть жратва – легко! Плохо то, что там будет только то, что будет. А если захочешь чего-нибудь особенного… Я вот, например, пиццу сейчас хочу. Попробовать, что ли?

Роджер застыл, уставился в одну точку, потом медленно вытянул руку. Надул щеки, поднатужился, лицо его покраснело. Ник едва не засмеялся, потому что вид у рыжего Роджера стал уморительный. Но Нику хотелось увидеть результат, поэтому он не рассмеялся – чтобы не помешать.

И вот на ладони Роджера лежит треугольный ломоть пиццы. Выглядит очень аппетитно – румяная корочка, кусочки колбасы.

– Вот это да! – оценил Ник.

– Попробуй! – радушно предложил Роджер.

Ник удивился его щедрости и даже самоотверженности, учитывая аппетит Роджера, но взял пиццу. Очень уж любопытно. Пицца на ощупь была приятной, теплой. Запаха, правда, не ощущалось. Ничего, попробуем на вкус. Ник осторожно откусил и скривился. Не то чтобы вкус был плох или противен – его вообще не было. Похоже на… Да нет, вообще ни на что не похоже! Резина, пластик – и те имеют какой-то вкус, скорее всего химической краски, которой их красят (этот вкус Ник помнит с детства, когда возился с игрушками). А тут – совсем ничего.

Роджер рассмеялся, но тут же стал грустным.

– В этом и дело. Не получается!

– А как же ты находишь еду?

– Я же сказал: представляю место, где она есть. Или просто туда прихожу. Кафе, рестораны, тут, слава богу, этого полно. ЕС – Единая Система воображелания. Все же есть хотят. Но лучше всего кормиться у Бонса. Правда, он всегда в разных местах.

– Как это?

– А так. Тут все меняется то и дело. И с пространством тоже какие-то заморочки. Один раз я специально проехал три дня в поезде, кстати, кормили там отвратительно, и пока ехал, видел и тропики, и пустыни, и леса, и снега всякие, а приехал, здравствуйте, на соседнюю улицу! А бывало, сворачивал в переулок где-нибудь в Лондоне, да еще в веке так примерно шестнадцатом, а оказывался в каком-нибудь Вавилоне – в пятом веке до нашей эры. Очумеешь.