Пропавшее приданое - [35]

— У мистера Гренвилла есть еще не погашенные долги?

— Если мой собеседник из Тэттерсолла и впрямь так осведомлен, как он утверждает, то великосветские друзья Перси Гренвилла вот-вот изгонят его из компании именно по этой причине. Он задолжал им всем.

— А как же его отец, лорд Гренвилл? Разве он не уплатит долги сына, чтобы сохранить честь семьи?

— Раньше он так и поступал, но его терпение иссякло. По крайней мере, так утверждает наш приятель-торговец.

— Иными словами, мистер Гренвилл находится в отчаянном положении?

— Можно сказать, и так. Но будьте осторожны, Меламед. Будьте предельно осторожны. Дружба с лордом Гренвиллом дорогого стоит. Будет очень жаль, если он станет вашим врагом.

— Но что, если молодой Гренвилл снова совершит кражу? Неужели мы должны смотреть на это сквозь пальцы?

— Я этого не говорил. Я лишь хочу сказать, что, если вы намерены пойти к лорду и обвинить его сына в воровстве, столь поразительное обвинение требует очень и очень веских доказательств.

— В том-то и загвоздка, верно? У вас нет никаких доказательств.

Мистер Меламед отпил глоток кофе. Он был рад, что может обсудить дело с Эшером Бэром; но, по всей видимости, они и на сей раз зашли в тупик.

— Да, в этом вся загвоздка. Единственная улика — пуговица. И, как вы уже говорили, она могла оторваться, когда слуги Гренвилла вносили часы в заднюю комнату лавки.

— И все же история звучит подозрительно. Лорд Гренвилл заплатил за часы триста фунтов, и ровно столько же понадобилось молодому Гренвиллу, чтобы купить лошадей.

— Подозрения — не доказательства.

В зал спустилась миссис Бэр и принялась за уборку. Был уже вечер, до закрытия кофейни оставалось совсем немного времени. Заметив, что ее муж беседует с мистером Меламедом, миссис Бэр подошла к столику.

— Мистер Меламед, а я и не знала, что вы здесь.

— Добрый вечер, миссис Бэр. Надеюсь, у вас все благополучно.

— Да, благополучно, если не считать того, что двое детей кашляют, двое шмыгают носом, а у младшего жар. Но ведь это не помешает вам прийти к нам в шабат, как всегда?

— С Божьей помощью, приду.

— Вот и хорошо. А теперь, с вашего позволения, я пойду убирать посуду со столов.

Когда миссис Бэр ушла в другой конец зала, мистер Меламед спросил:

— Она знает о Джейкобе Оппенгейме?

— Нет. Если она узнает, что он вор, ее сердце будет разбито. А я не стану разбивать ей сердце, если на самом деле преступник — лорд Пуговица.

— У меня нет доказательств, Эшер.

— А может, и есть, мистер Меламед, да только вы их не видите.

Хотя доктор и велел мистеру Лиону лежать в постели всю неделю, но тот не любил так надолго оставлять торговлю. Всего несколько дней спустя он отправился в лавку — и с радостью увидел, что во время его отсутствия мистер Уорбург поддерживал там чистоту и порядок. Еще приятнее было то, что некий богатый банкир заказал одни напольные часы для своей библиотеки, и вторые — для столовой. Кроме того, поступило несколько заказов на настольные часы, и все это мистер Уорбург аккуратно занес в конторскую книгу.

Осмотрев лавку, мистер Лион зашел на склад. Работа спорилась и там.

— Мы починили часы лорда Гренвилла, — сказал мистер Абрамсон, — и можем отправить их в его резиденцию, когда скажете.

— Насколько мне известно, резиденция уже закрыта на лето, ведь лондонский сезон закончился.

— И что ж нам делать с часами? Он намерен держать их здесь до весны?

— По чести говоря, не знаю, мистер Абрамсон. Но это хороший вопрос. Когда я узнаю ответ, то скажу вам.

— Я могу сейчас же отнести лорду записку, сэр, — предложил стоявший рядом Саймон.

Мистер Лион посмотрел на мальчика и устыдился, что хотя бы на миг позволил себе сомневаться в его невиновности. Он принес с собой небольшой подарок в знак дружбы — и протянул его мальчику, сказав:

— Дело не спешное, может подождать до завтра. Вот, возьми, это тминное печенье к чаю.

Затем он обратился к мистеру Абрамсону:

— Я немного устал и, пожалуй, пойду домой.

— Вызвать вам экипаж?

— Нет, благодарю вас, я пойду пешком. Но если понадоблюсь, пошлите за мной Саймона.

— Да, мистер Лион.

Хотя мистер Лион чувствовал сильную усталость и ему не следовало идти пешком до Девоншир-сквер, но он не хотел тратить деньги на такую непозволительную роскошь, как поездка в карете. Он пустился в путь, решив идти медленно, чтобы хватило сил. Поскольку в лавку он пришел под вечер, то к тому времени, как он добрался до угла Треднидл-стрит и Бишопсгейт, день уже был на исходе. Его силы также были на исходе, но он не поддался соблазну передохнуть в трактире «Бык», или «Зеленый дракон», или «Четыре лебедя». Мистер Лион хотел лишь одного — вернуться домой, в собственную кровать.

Уже стемнело, когда он дошел до Хаундсдич. Он знал, что безопаснее держаться главной улицы, но, будучи уже без сил, решил пойти короткой дорогой: по Фолл-элли, соединяющей Хаундсдич с Девоншир-сквер. Однако короткий путь оказался длиннее прочих, ибо на этой темной дороге он упал, сам не зная как. Впоследствии он мог припомнить только то, что внезапно двое — или, может быть, трое — мужчин выскочили из темноты и набросились на него, швырнув его на землю так быстро, что он не успел разглядеть их лица. Они обрушили на него град ударов, таких мощных, что он не знал, выживет ли после этого избиения. Один из бандитов прошипел ему в ухо: «Не ищи того, кто украл твою тысячу гиней. Обещай, не то перережу тебе горло».