Пропавшая весной - [72]
Да, это была воображаемая Лесли. Но, может быть, где-то недалеко от него находилась и настоящая, реальная Лесли?
Он взглянул на дрожавший в руках договор об аренде.
«…а также обязан всеми способами улучшать вверенное ему хозяйство и соблюдать все правила землепользования».
«Да наверное, я и в самом деле настоящий законник. — подумал он. — Еще бы, ведь я процветаю.»
Он с грустной улыбкой посмотрел на бумаги, которые держал.
Да, фермерство в наши времена стало самым неблагодарным делом, подумал он.
«Господи! Как я устал!» — подумал он.
Давно он так не уставал.
В эту минуту отворилась дверь, и вошла Джоанна.
— Родни! — строго сказала она. — Опять ты читаешь в темноте!
Она потянулась над ним, овеяв теплом своего тела, и включила торшер. Он с благодарной улыбкой посмотрел на жену.
— Дорогой, ты порой бываешь такой глупый! Сидишь в темноте и портишь глаза, когда стоило лишь протянуть руку и щелкнуть выключателем!
Джоанна обошла вокруг и села в кресло напротив. — Не знаю, что бы ты без меня делал!
— Наверняка погиб бы, раздавленный бременем дурных привычек, дорогая, — усмехнулся он.
Он посмотрел на нее и снова улыбнулся доброй, насмешливой улыбкой.
— Ты помнишь, — сказала Джоанна, — как тебе однажды взбрела в голову мысль отказаться от предложения твоего дяди Генри и вместо этого заняться фермерством?
— Да, я помню, — ответил он.
— Теперь ты видишь, как я была права? — с превосходством и самодовольством посмотрела на него Джоанна. — Ты, наверное, в душе благодарен мне за то, что я не позволила тебе совершить эту большую глупость?
Родни посмотрел на нее, восхищаясь ее самоуверенностью и неведением, любуясь по-молодому гибкой ее фигурой, ее гладким, милым лицом, ее выпуклым, не тронутым морщинами глубоких раздумий лбом. Очаровательная, милая, впечатляющая…
«Все-таки Джоанна была мне очень хорошей женой!»— подумал он.
— Конечно, дорогая! Я очень рад этому, — ласково улыбнувшись, произнес он.
— Всех нас иногда осеняют сумасшедшие идеи! — произнесла она.
— Даже тебя! — спросил Родни.
— Он спросил это в шутку, но тут же осекся, заметив, как сердито нахмурилось ее лицо. По лицу Джоанны пробежала тень, словно порыв ветра сморщил гладкую поверхность пруда.
— Иногда у каждого из нас сдают нервы, — сказала Джоанна.
Родни удивился.
— Ты знаешь, я так завидую тебе, что ты посмотрела Ближний Восток собственными глазами, — сказал он, чтобы сменить тему разговора.
— Да, мне было очень интересно. Но жить в таком местечке, как Багдад, я бы не хотела, дорогой! — возразила Джоанна.
— Интересно, на что похожа пустыня? — задумчиво произнес Родни. — Я не видел пустыни ни разу в жизни. Наверное, это удивительное зрелище? Один песок до самого горизонта… Пустота, безмолвие и яркий свет ясного солнца… У нас в Англии такого не увидишь. Мне особенно нравится представлять себе солнечный свет в пустыне. Образ солнца в пустыне просто восхищает. Должно быть, при таком свете все становится ясным и отчетливым, не так ли? Мне хочется собственными глазами увидеть эту ясность…
— Я ненавижу пустыню! — резко оборвала его Джоанна. — Я ненавижу ее! Там одна лишь пустота и нет ни капли воды!
Она оглянулась вокруг лихорадочным, нервным взглядом. «Словно перепуганное животное, которое ищет выход!»— подумал Родни.
Но тут же лоб Джоанны разгладился, она успокоилась..
— Эта обивка на кресле уже постарела и вся выцвела. Я обязательно закажу новую.
Родни непроизвольно поднял руку в протестующем жесте, но удержал себя.
В конце концов, почему бы нет? Обивка кресла действительно уже выцвела и из ярко-синей превратилась в бледно-голубую. А Лесли теперь уже никогда не сядет в это кресло. Лесли Аделина Шерстон навеки упокоена на церковном кладбище под тяжелой мраморной плитой. А адвокатская контора «Олдермак, Скудамор и Уитни» процветает. И фермер Ходдесдон пытается получить ссуду под вторую закладную.
Джоанна обошла гостиную, потрогала пальцем мебель, проверяя, нет ли где пыли, переставила книги в книжном шкафу, поправила безделушки на каминной полке. Да, подумала она, без нее тут некому было как следует распорядиться, и слуги, конечно же, совсем не убирали гостиную. Везде пыль, мусор, все разбросано…
— М-да, похоже, праздник окончился, — пробормотал себе под нос Родни.
— Что-что? — обернулась Джоанна. — Что ты сказал?
— Кто? Я? Ничего! — беззащитно посмотрел на нее Родии.
— Я же прекрасно слышала! — с раздражением сказала Джоанна. — Ты сказал, что праздник окончился! Ты, наверное, спишь на ходу. Тебе, наверное, приснилось, что у наших детей кончились каникулы им надо снова возвращаться в школу.
Джоанна строго посмотрела на него. Потом ее взгляд уперся в висевшую на стене литографию.
— Это еще что такое? Этого при мне не висело! — недовольно покачала она головой.
— Я купил эту картину в букинистической лавке Харли, — виноватым тоном, словно оправдываясь, произнес Родни.
— Вот как? — Джоанна с недоверием посмотрела на мужа. — Кто это?
— Коперник, дорогая, если ты помнишь астрономию…
— Какой он не похожий на себя! — удивилась Джоанна. — И дорого с тебя взяли?
— Сущие пустяки, — махнул рукой Родни. — Но главное не в этом…
На пароходе, плывущем по Нилу в Египет, произошло три убийства. Гениальный сыщик, проницательный добряк Эркюль Пуаро, участник этой экскурсии, не может предаваться праздности и тут же приступает к расследованию... Почему, за что, кто убил молодую красавицу богачку? Сколько было убийц? Кто и зачем заменил жемчужные бусы подделкой? Отказываясь от многих версий и отметая превходящие факты, Пуаро с успехом раскрывает загадочное преступление.
Это было ОЧЕНЬ СТРАННОЕ убийство.Убийство, в котором полиция не могла найти попросту НИ-ЧЕ-ГО. Ни мотивов, ни улик, ни подозреваемых, ни даже смысла. Только — множество показывающих разное время часов в комнате, где произошло преступление. Только — слепая хозяйка дома, утверждающая, что не знает убитого, да юная стенографистка, обнаружившая тело неизвестного мужчины…Это было ОЧЕНЬ СТРАННОЕ убийство. Но не менее странным были и методы расследования, за которое взялся молодой частный детектив…
Десять никак не связанных между собой людей в особняке на уединенном острове... Кто вызвал их сюда таинственным приглашением? Кто убивает их, одного за другим, самыми невероятными способами? Почему все происходящее так тесно переплетено с веселым детским стишком?
Небогатый, но обаятельный Майкл Роджерс присмотрел себе старинный особняк, который в округе считают проклятым. Но Майкла не пугают людские предрассудки. Он решает, что наилучший способ заполучить особняк — это жениться на богатой Фенелле Гудмен, а потом отделаться от нее...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Только премудрая мисс Марпл в состоянии увидеть за случайными обстоятельствами хорошо продуманное преступление. Поэтому ее не обманет ни глупый розыгрыш, обернувшийся смертью.
Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям.
«Мартин Чезлвит» (англ. The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit, часто просто Martin Chuzzlewit) — роман Чарльза Диккенса. Выходил отдельными выпусками в 1843—1844 годах. В книге отразились впечатления автора от поездки в США в 1842 году, во многом негативные. Роман посвящен знакомой Диккенса — миллионерше-благотворительнице Анджеле Бердетт-Куттс. На русский язык «Мартин Чезлвит» был переведен в 1844 году и опубликован в журнале «Отечественные записки». В обзоре русской литературы за 1844 год В. Г. Белинский отметил «необыкновенную зрелость таланта автора», назвав «Мартина Чезлвита» «едва ли не лучшим романом даровитого Диккенса» (В.
«Избранное» классика венгерской литературы Дежё Костолани (1885—1936) составляют произведения о жизни «маленьких людей», на судьбах которых сказался кризис венгерского общества межвоенного периода.
В сборник крупнейшего словацкого писателя-реалиста Иозефа Грегора-Тайовского вошли рассказы 1890–1918 годов о крестьянской жизни, бесправии народа и несправедливости общественного устройства.
«Анекдоты о императоре Павле Первом, самодержце Всероссийском» — книга Евдокима Тыртова, в которой собраны воспоминания современников русского императора о некоторых эпизодах его жизни. Автор указывает, что использовал сочинения иностранных и русских писателей, в которых был изображен Павел Первый, с тем, чтобы собрать воедино все исторические свидетельства об этом великом человеке. В начале книги Тыртов прославляет монархию как единственно верный способ государственного устройства. Далее идет краткий портрет русского самодержца.
В однотомник выдающегося венгерского прозаика Л. Надя (1883—1954) входят роман «Ученик», написанный во время войны и опубликованный в 1945 году, — произведение, пронизанное острой социальной критикой и в значительной мере автобиографическое, как и «Дневник из подвала», относящийся к периоду освобождения Венгрии от фашизма, а также лучшие новеллы.