Пропавшая улика. И на восьмой день - [40]

Джесси поспешила в кухню и принесла стакан воды.

— Выпейте это.

Конни Кой машинально глотнула.

— Убит… Когда это произошло?

— В ночь с 4 на 5 августа — с четверга на пятницу, — ответил старик. — Более трех недель тому назад. Неужели вы не читали о смерти ребенка по имени Майкл Стайлс Хамфри на острове Нер в Коннектикуте? Об этом сообщали все газеты.

— Выходит, его назвали Майклом. Я всегда звала его просто малыш — я имею в виду, в мыслях. Майкл… — Девушка покачала головой, как будто это имя ничего для нее не значило. — Газеты? Нет, очевидно, я их не читала. В ночь с 4 на 5 августа… 5-го я уезжала в Чикаго и была занята упаковкой. В ту пятницу я не покупала газету, а во время отсутствия я вообще ни разу не видела нью-йоркских газет… — Она снова покачала головой, на сей раз более энергично. — Это так странно… Убит… Все это время я утешала себя тем, что отказалась от него для его же блага, что теперь малыш будет всем обеспечен и никогда не узнает, что он незаконнорожденный. Думала, каким он вырастет высоким и красивым… А его убили в двухмесячном возрасте. Это какое-то безумие!

Конни Кой истерически засмеялась, откинув назад голову. Джесси не останавливала ее. Вскоре она прекратила смеяться и спросила:

— Можно я закурю?

— Жаль, что не могу дать вам выпить чего-нибудь покрепче. — Джесси зажгла сигарету и вставила ее девушке в рот. — Как насчет кофе?

— Нет, спасибо. Со мной все в порядке. — Девушка казалась абсолютно спокойной, словно не она только что истерически смеялась, и лишь остановившийся взгляд карих глаз настораживал. — Значит, богатая пара по фамилии Хамфри купила моего ребенка у Финнера. Потом его убили, а спустя пару недель убили и Финнера. Я не вижу связи.

— Мы все еще не знаем, почему убили малыша, Конни. — Инспектор придвинул стул и сел. — Но нам кажется, Финнера прикончили, так как он был единственным посторонним, кто знал настоящих родителей ребенка. Вы сказали, что не понимаете, как Финнер пронюхал о вашей беременности, но вам кажется, что одна из девушек в клубе, где вы выступали, заподозрила это и продала ему информацию. У вас есть конкретная причина так считать?

— Нет, — медленно сказала она. — Я никому ничего не рассказывала, а по моему внешнему виду тогда об этом невозможно было догадаться. Но я не понимаю, как иначе Финнер мог до этого докопаться.

— Есть более вероятный способ. Скажите, Конни, отец ребенка знал, что вы беременны?

Ее глаза блеснули.

— Да. Я сказала ему. Он хотел, чтобы я сделала аборт у подпольного акушера, но я боялась, и тогда он меня бросил. — Девушка пожала плечами. — Я его не упрекаю. Это была моя вина. Я думала, что люблю его, и поняла, что это не так, когда было слишком поздно. Все это время я знала, что он женат. — Помолчав, она добавила: — Простите, что я отвлеклась на воспоминания. О чем вы говорили?

— О том, что только трое знали о вашей беременности, — сказал Ричард Квин. — Вы, отец ребенка и Финнер. Но Финнеру вы ничего не рассказывали. Тогда как он узнал об этом? Очевидно, ему рассказал ваш любовник.

— Логично, — усмехнулась Конни Кой. Она поднялась и с силой раздавила окурок в пепельнице на столике. — Продолжайте, инспектор.

— Итак, Финнер знал личность обоих родителей. Если его убили из-за этого… — старик тоже встал, — то вы в опасности.

— Я? — Конни повернулась к нему. — Почему вы так думаете?

— Единственными, у кого была причина навсегда заткнуть Финнеру рот, — это сами родители. Вы — мать ребенка, но у вас железное алиби на день убийства Финнера. Остается отец. Я уверен, что это он убил Финнера, а если так, то ему придется избавиться и от вас. После смерти Финнера только вы можете его разоблачить. Вот почему я хочу, чтобы вы сказали нам, кто настоящий отец ребенка.

Конни подошла к роялю и беззвучно провела рукой по клавишам.

— Вы не можете испытывать к нему добрые чувства, — продолжи инспектор. — Вы сказали, что он женат. Я прав, предполагая, что он занимает видное положение в обществе, которого может лишиться, если эта история выйдет наружу? Некоторые готовы на все, лишь бы избежать подобной огласки. Вы можете защитить себя, поделившись информацией, Конни. Чем больше людей знает, кто он, тем в большей вы безопасности. Он не может убить всех нас. Скажите нам, кто он.

На рояле лежала пачка сигарет — девушка взяла из нее еще одну сигарету, поднесла ко рту и обернулась. Старик взял со столика зажигалку и подошел к ней.

— Скажите нам, — повторил он, протянув ей зажигалку.

Конни взяла у него зажигалку и надавила на рычажок.

— Артур Диммсдейл, — произнесла Джесси с расстановкой.

Пламя оставалось на расстоянии дюйма от сигареты.

— О чем вы, Джесси? — озадаченно спросил Ричард Квин.

Джесси постучала по открытой книге.

— Имя показалось мне знакомым, Ричард. Артур Диммсдейл, так звали любовника Хестер Принн в «Алой букве» Готорна.

— Ах это! — Конни засмеялась. — Я купила книгу в букинистическом магазине — мне давно хотелось прочитать ее — и как раз узнала, что беременна. Имя любовника Хестер показалось мне как нельзя более подходящим для придуманного мужа. Моя мать часто говорила, что моя романтическая натура доведет меня до беды. В романе рассказывается, как буквой «А» — первой буквой слова «адюльтер» — метили женщин за прелюбодеяние.