Пропавшая карта - [29]

Что до Артура, я даже не знаю, с чего начать. Вряд ли с того, чем он был занят в этот момент – а он скакал по Большой Комнате, виляя своим нелепым коротким хвостом, ходуном ходившим из стороны в сторону. Почему он сделал то, что он сделал? Что было в этот момент у него на уме? Он вообще о чём-нибудь думал? Совершенно не понимаю. Но я очень довольна Артуром. Вот уж не думала, что когда-нибудь скажу это.

Дети без труда поймали Артура и вывели его из комнаты. Вскоре, беспрерывно изрыгая в телефон какие-то приказы, ушёл и шериф. Его машина укатила с включённой сиреной – звук, совершенно кошмарно влияющий на мои уши. Чтобы хоть как-то укрыться от этого рёва (и только поэтому!), я тихо спустилась со своей полки, пересекла Большую Комнату и направилась к французским дверям, самым живописным образом обрамлявшим собой пейзаж. Частью этого пейзажа была кормушка для птиц, и игнорировать эту деталь не смог бы никто – даже самое мирное существо, единственным желанием которого было скрыться от шума и, может быть, чуть-чуть размять лапы.

Однако французские двери внезапно закрылись прямо у меня перед носом.

– Почти получилось, кисуля, – улыбнулась мама откуда-то сверху.

Вскоре явился Большой Фред. Я люблю наблюдать за ним. Особенно нравится мне смотреть, как он нагибается, входя и выходя из комнат, но всё-таки постоянно цепляется головой за что-то, расположенное вверху. Даже за потолок, кажется. Большой Фред – парень Берты, а ещё – начальник добровольческой пожарной команды. Это значит, что у него есть доступ к радиочастотам полиции.

– Есть новости, Фредди? – спросила Берта.

Она зовёт его Фредди, как ребёнка. Но я никогда не слышала, чтоб у ребёнка был голос, как у Большого Фреда – низкое урчание, эхо которого отдавалось в моих лапах на всём протяжении пути к моему месту на книжной полке. Очень приятный звук, кстати, – почти полная противоположность сирене.

Фред покачал головой:

– Похоже, Мэтти удалось смыться. Эл Карстерс вернулся в офис, потеряв один ботинок в снегу, а шериф поехал в больницу.

– В больницу? – переспросила мама.

– Он сказал – на обследование. – Большой Фред покосился на существо, которое вновь преспокойно дремало у камина. – Сильно он его покусал?

– Господи, – хмыкнула Берта. – Это и укусом-то не назвать. Да и царапиной – лишь с натяжкой.

Большой Фред кивнул:

– Так я и думал.

– А как же Мэтти? – спросила мама.

– Ему не стоило убегать, – покачал головой Большой Фред. – Правда, что он напал на шерифа?

– Напал? – буркнула Берта. – Да он до него еле дотронулся. Фредди, шериф собирался арестовать его! По этому абсурдному обвинению!

– Не стоило трогать шерифа, – вздохнул Большой Фред. – И чем дольше он будет в бегах, тем хуже для него.

– Тогда давайте найдём его! – воскликнула Хармони.

Фред обернулся к ней с широкой улыбкой:

– Найти Мэтти Комо в этих горах, если он не хочет быть найденным? Ну-ну. Флаг в руки.

Бро хмыкнул, и все обернулись к нему.

– Ты что-то задумал? – переспросил Большой Фред. – Говорят, ты отлично вмазал Фостеру Маховлицу.

– Фред, пожалуйста… – остановила его мама.

– Извините.

– Ну, если мы не можем найти Мэтти… – промямлил Бро и запнулся.

– Да? – подбодрила его мама.

Бро пожал плечами:

– Не знаю, я просто подумал…

– Смелее, сынок, – кивнул Большой Фред.

Бро потупился. Похоже, ему было очень невесело. Просто во избежание недоразумений: Бро никакой не сын Большому Фреду. Папа Бро – это Папа. Но его давно не видели в наших краях. Как не видели и Лейлу Фэйрбэнкс, дизайнера интерьеров, которую мама наняла, чтобы обновить обстановку, добавив больше красоты и уюта. Но сейчас мы вернули всё, как было раньше.

– Расскажи, что ты надумал, – сказала мама. В её голосе слышалась нежность.

– Это глупо, – промямлил Бро.

– И вовсе нет! – воскликнула Хармони. – Бро думает, что, раз Мэтти никак не мог убить господина Лемэра, значит, это сделал кто-то другой. А значит, нужно просто поймать этого кого-то, и тогда Мэтти будет свободен.

– Угу, – кивнул Бро. – Как-то так.

– Ничего себе! – Большой Фред был, кажется, потрясён. – Они что, читают мысли друг друга?

– На наше счастье, лишь иногда. – Мама обернулась к Бро: – Это отличная мысль, – кивнула она. – Жаль, что не очень реалистичная.

– А «не реалистичная» – это как? – переспросил Бро.

– Это когда что-то трудно сделать в реальной жизни, – пояснила Хармони.

– Да? – понурился Бро. – Но надо же что-то делать. Потому что в реальной жизни они…

И хором с Хармони они звонко закончили:

– Они хотят посадить Мэтти в тюрьму!

Мама внимательно посмотрела на детей и вздохнула:

– Да что с вами, ребята?

* * *

Этим вечером в «Блекберри хилл» было очень тихо. После ужина мы все собрались в гостиной, где стоял телевизор. Но никто его не включал. Мы с Хармони расположились в старом велюровом кресле. Оно очень удобное – Большой Фред как-то спас его из мебельного магазина, когда горел торговый центр неподалёку от нас. Хармони читала, а я наблюдала за тем, как она это делает. Глаза у неё двигались из стороны в сторону – туда-сюда, туда-сюда: я так не умею. Бро уставился куда-то вдаль: так он делает вид, что читает, а мама рассматривала пыльную бутылку канадского ржаного виски «Мэпл лиф голд».