Пропавшая экспедиция - [84]

— Я пообещал, что обязательно буду, — продолжал рассказывать наблюдательный портье, — тем более, у меня служба такая — не считать ворон. Спросил у сэра Перси, как мне его предупредить. Он, поколебавшись, посмотрел на горшок с геранью, и говорит:

— В случае чего, на окно поставь, то, что прямо на крыльцо выходит. Его с улицы прекрасно видно. Это и будет знак, что птичка в клетке…

* * *

— И вот еще что, — добавил сэр Перси напоследок. — Заруби себе на носу, парень, эти негодяи гораздо хитрее, чем ты можешь себе вообразить. Поэтому, ни в коем случае не пытайся их задержать! Как увидишь, смело вызывай полицию и беги…

— А что я полиции скажу? — естественно, осведомился я.

— Скажешь, что заметил подозрительных иностранцев, предположительно — агентов ГПУ из Советской России. И не забудь предупредить констеблей, что бандиты — вооружены. У каждого с собой по револьверу, а у их главаря — Маузер. Ему эту пушку — сам Феликс Дрезинский подарил за образцовое зверство…

Это были последние слова, что я услышал от сэра Перси, больше мы с ним не виделись. Зато не прошло и часу, как он ушел, и в холл действительно заглянуло двое подозрительного вида незнакомцев. Я, признаться, как их узрел — проглотил язык, потому что они в мельчайших деталях соответствовали описанию, полученному мною от господина полковника. Право слово, если б не уважение к сэру Перси, обязательно бы подумал: розыгрыш. Минуту парочка незваных гостей топталась в дверях, внутри стоял полумрак. Затем тот, что был ниже ростом, откровенно говоря, мелкий как гном, медленно двинулся к стойке. Снял очки, чтобы их протереть, и я убедился, он и вправду, близорукий, без очков, видать, слепой как крот. Это и был счетовод, все слово в слово, как сэр Перси рассказал. Ну а его приятеля его я без труда опознал, слету. Тут, как говорят, без вариантов, рыжий, конопатый, глаза водянистые, шея — бычья, и уши ломанные — как у борца. Товарищ Шпырев, так, кажется, назвал этого громилу господин полковник. Другие члены шайки, по всей видимости, остались снаружи, стоять на шухере, или как там полагается у бандитов. Честно скажу, у меня сердце в пятки провалилось от одного вида этих двоих, но я крепился, не подавал виду, зарекся, что ни за что не подведу сэра Перси… А то б, ей Богу, задал стрекача, так мне неуютно в их компании стало.

Водрузив обратно на нос очки, счетовод выудил из кармана полицейский жетон и ткнул его мне прямо под нос.

— Инспектог депагтамента кгиминальной полиции Уилсон, — с отчетливым иностранным прононсом отрекомендовался зловещий коротышка. Он действительно практически не выговаривал букву «р». — Мы вот по какому делу, любезный. По поступившим к нам сведениям в вашем отеле на днях остановился опасный госудагственный пгеступник, газыскиваемый по подозгению в совегшении тягчайших пгеступлений. Ублюдок воогужен и чгезвычайно опасен…

Убрав жетон, мнимый инспектор показал мне сильно потрепанную фотографию сэра Перси, сделанную, судя по буйным зарослям на заднем плане, в тропическом лесу. Сэр Перси искренне улыбался, конечно, он же вообразить себе не мог, какие свирепые субъекты станут искать его по этому злополучному фото в финале возложенной на алтарь науки жизни…

— Так, вижу, он здесь, — резюмировал не сводивший с меня своих водянистых глаз здоровяк. Потея, я представил, что почувствую, когда он вцепится мне в кадык такими же цепкими пальцами. Животный страх парализовал гортань, и все же я сподобился отрицательно замотать головой.

— Потише, дружок, ты пока еще не в удавке, — от улыбки, которой товарищ Шпырев сопроводил свою сомнительную остроту, я едва не надул в штаны.

— Так он у себя или куда-то вышел? — перегнувшись через стойку, щуплый комиссар перелистал регистрационный журнал и сразу ткнул пальцем в искомую строку. Тем более, что она была — последней…

— Так-с, мистег Адам Смит, вегно? Похоже, это как газ наш клиент. Пгавильно, любезный? Ну-ка, дгужок, опиши нам, как выглядит мистег Смит. Ты что, немой, я спгашиваю? Или с ушами туго? Знаешь, что бывает с теми, кто темнит, газговагивая с агентами специальной службы пги исполнении служебных обязанностей.

— Я тебе, тварь тупорылая, сейчас в рот выстрелю! — взорвался крепыш Шпырев. — Говори, сука! — его ручища скользнула за отворот моряцкой куртки, я нисколько не сомневался, он сдержит слово и пристрелит меня. Уже почти видел фрагменты своего раскрошенного вдребезги затылка на стене, и был готов свалиться в обморок.

— Ну!? — прорычал Шпырев.

— Вчера вечером поселился такой постоялец! — выпалил я на одном дыхании.

— И где он сейчас? — доброжелательно осведомился комиссар. Таким тоном, словно был моим любящим дядюшкой.

— Вышел куда-то, — пролепетал я.

— Куда?

— Не могу знать, сэр.

— Надолго? — по-отечески ласково уточнил комиссар.

— Он не сказал…

— Ладно, допустим, ты не вгешь, — комиссар потер свои маленькие ладошки. — Тогда давай-ка поднимемся к нему в номег, дгужок. И подождем, пока он вегнется. Вегно я говогю? — плюгавый счетовод обернулся к товарищу Шпыреву.

— А то, — плотоядно ухмыльнулся тот. — Эй, Извозюк?! Живо ко мне!!

Смысла последней фразы я не понял, она была произнесена по-русски. Судя по тону, это была команда, отданная крепышом одному из карауливших на крыльца горилл. Клянусь вам, господа репортеры, когда появился этот самый Извозюк, у меня перехватило дыхание! Он нагнулся в дверях, чтобы не врезаться лбом в притолоку. Такого буйвола — свет не видывал, одежда была ему явно не по размеру, наверное, он снял платье с какого-то бедняги, подвернувшегося громиле под руку громиле в недобрый час. Насколько он силен, я испытал на собственной шкуре, причем, без проволочек с их стороны.