Пропавшая экспедиция - [6]

– Не уловил: а в чём странность письма? – Мишка никак не мог оторвать взгляда от руки профессора. Будто приклеился к ней.

– А вам не кажется странным факт, что тот человек не воспользовался интернетом?

Урманский перестал водить рукой по столу, и Михаил был ему за это благодарен.

– А может, у него нет компьютера?

– Вполне возможно, – согласился Александр Васильевич. – Но вот ещё один любопытный момент. Неизвестный очень настойчиво просил опубликовать стихотворение именно в этом номере альманаха. И ни в каком ином.

– Это действительно странно, – отозвался Дмитриев. – Стихотворение было одно?

– В том-то и дело. И ведь я мог его и не отдать в печать. Долго сомневался.

– И почему отдали?

– Стиль письма… Меня смутил стиль письма. В нём чувствовалась мольба. Боль. Это меня, когда читал, и поразило. Будто от опубликования нескольких зарифмованных строк зависит жизнь человека. Помню, даже мелькнула мысль связаться с тобой, – Урманский тронул Викторию за локоть. – Однако решил, моё вмешательство может только всё испортить. И… отправил рукопись в печать. Ну, как, чай допили? В путь!

* * *

Юрий Николаевич Ельцов, декан геофака, долго рылся на полках старого шкафа. Тучный, страдающий отдышкой, доктор наук долго сопел, чертыхался, бубнил, возмущался, кряхтел, пока наконец не извлёк на свет божий старую, пожелтевшую от времени папку с завязочками. На ней было выведено чёрными, потускневшими чернилами: «1969 год. Экспедиция Р-22 (цм). Информация собрана в 1971 году, студентами III курса, группа 3-Б (Д), под руководством старшего преподавателя Таврова Н. К.».

– Что значит Р-22 (цм)? – поинтересовался Михаил, когда папка с глухим стуком легла на стол.

– Разведка. Двадцать вторая по счёту. ЦМ – цветные металлы.

– Медь? – Дмитриев и сам понял, что сморозил глупость.

– Почти, – усмехнулся в ответ Ельцов.

– А сколько их всего было? – полюбопытствовала Вика.

– Со дня основания факультета за пятый десяток перевалило. – Доктор принялся развязывать тесёмки. – Считай, за восемьдесят лет. Практически всю область исследовали. Вдоль и поперёк.

– Есть результаты?

– А как же! Не было бы результатов, китайцы не поднимали бы постоянно вопрос о территории. Итак, что у нас имеется? – Ельцов быстро принялся перебирать бумаги. Михаил склонился рядом, но тот чертыхнулся. – Молодой человек, тут вас будет интересовать только карта. Каких-либо документов, написанных рукой вашего отца, как и прочих членов экспедиции, здесь не найти. – Глаза декана скосились в сторону Виктории. – Всё, что находится в этой папке, есть труд других людей.

Старая карта накрыла столешницу преподавательского стола.

– Вот полюбуйтесь.

Ельцов принялся водить по бумаге кончиком карандаша:

– По нашим данным, экспедиция в составе пяти человек, во главе с Юрием Геннадиевичем Дмитриевым, то есть вашим отцом, взяла за отправную точку селение Новокиевский Увал. В задачу экспедиции входило пройти вдоль устья реки Селемджи к одному из её истоков, к речке Нора. – Карандаш пополз вверх по карте. – Что и было сделано к середине июля шестьдесят девятого года. Группа открыла два поверхностных месторождения. Нашла два небольших самородка. Также она обнаружила залежи сланца… – Ельцов быстро потёр указательным пальцем кончик большого мясистого носа. – А вот то, что произошло дальше, действительно представляет некоторый интерес. От реки Нора экспедиция имела право самостоятельно выбрать направление. Главное: уложиться в сроки. Дмитриев принял решение взять северо-западнее и идти в сторону Зеи, точнее, к её истоку Гилюю. – Карандаш ударил в точку на карте. – Вот сюда. Именно здесь они раскинули базу. Это подтвердили поисковики. – Урманский заметил, с каким напряжением Дмитриев следил за рассказом декана. – Чем было вызвано данное решение, сказать не могу. Но известно другое. До конца августа Дмитриев регулярно выходил на связь и никаких волнующих сообщений от него не поступало до самого последнего дня. А вот что произошло после – покрыто туманом. – Декан бросил карандаш на карту и тот совершенно случайно приземлился именно в точке соединения Зейского водохранилища, или как его называло местное население, Зейского моря с Гилюем. В точке, где в последний раз зафиксировала своё местонахождение экспедиция Дмитриева.

– А о чём был последний разговор с управлением? – глухим голосом произнёс Михаил.

– Ничего особенного. О том, что группа вышла в данный квадрат. Руководство предложило вашему отцу пятидневный отдых. Однако он отказался. – Декан принялся сворачивать карту. – После, во время поисков, место стоянки группы осмотрели с особой тщательностью. Кроме стандартных остатков присутствия, в виде углей от костра, следов сапог, нескольких обгорелых банок из-под консервов, ничего не нашли. Ни тел. Ни вещей.

– Знаю, – огорчённо отозвался Михаил. – Мне в милиции показывали материалы поисков. Думал, может, у вас информации побольше.

– Откуда? – Доктор развёл руками. – Инициатива проведения экспедиции исходила от Амурского геолого-разведывательного управления. Ваш отец сам, лично занимался набором команды. Повторюсь: то, что находится в этой папке, восстановлено по памяти и по материалам поисковой экспедиции. И то, к чему нас допустила милиция, не более.