Пропавшая дочь - [48]

– Хорошо.

– И напоследок у меня есть еще одна просьба.

– Говори.

– Так как теперь мы работаем вместе, мне потребуется имя. И поскольку ты большой любитель фильмов, мне всегда нравился Джин Хэкмен. Знаешь, старая кинозвезда?

Когда Отец вернулся в спальню, жена не спала. По ее взгляду он понял, что она проснулась от звонка. В выражении ее лица была смесь страха и отчаянной надежды.

– Мне нужно возвращаться. – Отец принялся выдвигать из комода ящики и бросать только что постиранную женой одежду на кровать.

Миранда взяла его за запястье. Он сел, притянул ее к себе и прошептал:

– Я не могу сказать большего. – Он сглотнул от мрачного ощущения, что снова покидает ее тепло. – Но это лучшая наводка, которая у меня когда-либо была.

Тело Миранды напряглось в его объятьях.

– Только есть… – Голос подвел его. – Есть некоторый риск. Поэтому…

Она высвободилась из его объятий и посмотрела на него так, что он отпрянул.

– Я не могу тебя тоже потерять, – быстро произнесла она.

Он попытался улыбнуться, но почувствовал, что лицо у него словно окаменело, а рот свело судорогой.

– Я буду осторожен. Но мне нужно сделать это. И я сделаю.

– Ты прощаешься?

– Нет, – произнес он, прежде чем беспокойство заставило его задуматься. – Но в том, что я делаю, всегда присутствует риск.

Жена закрыла лицо руками. Он коснулся ее плеча.

– Все будет хорошо. Но тебе и твоим родителям придется куда-нибудь уехать.

Она посмотрела на него красными глазами.

– Уехать? Куда? Куда мы можем уехать?

– В более безопасное место.

– Здесь совершенно безопасно.

– Уехать туда, где никто не знает, что ты замужем за мной.

– Боже мой.

– Вроде того места, куда мы возили ее в наш первый отпуск. Того места в Уэльсе. Когда ей было полтора года. К тому же, это место все еще открыто. Они по-прежнему сдают в аренду те четыре коттеджа.

– Прекрати. Мы не можем просто уехать.

– Можете, и вам придется. Я проверял те коттеджи недавно, на тот случай, если мне придется ненадолго где-нибудь спрятаться.

Жена посмотрела на шрам на его руке.

– После того, как ты сделаешь нечто ужасное.

Отец кивнул.

– И вам нельзя говорить никому, абсолютно никому, куда вы уезжаете. Никому.

– Думаешь, я смогу снова смотреть на это место, где мы были с ней?

– Тогда подберите другое. Но куда бы вы ни поехали, не говорите никому.

– Родители не уедут отсюда.

– Пожалуйста.

– Ты подвергаешь нас всех такой серьезной опасности? Я не уверена, что даже знаю, кто ты.

Отец почувствовал, будто съеживается внутри и снаружи. Кожа стала холодной, покрылась мурашками, и его слегка затрясло.

– Я хочу быть тем, кем был раньше. Без нее я никогда не буду им.

– Это уже перебор. То, чего ты просишь, это уже перебор… для нас, здесь, в этой жизни. Ты зашел слишком далеко.

– Тогда подумай вот о чем: от того вируса нет вакцины. Посмотри на больницы. Пожилые погибнут в первую…

– Прекрати!

– Поэтому и сделай это. Уезжай отсюда в более безопасное место, со своими мамой и папой.

– Вирусы были всегда. И этот такой же, как остальные. Они появляются и исчезают.

– Но только не этот. Я кое-что слышал. Мне говорили. Видимо, он не похож на остальные. Пожалуйста, уезжайте. Не позднее завтрашнего дня. Ты должна пообещать мне, что вы уедете.

– Я не могу. Как я могу пообещать тебе такое?

Отец закрыл глаза.

– Если б я смог… Если б возникла высокая вероятность того, что я выясню, что случилось, или даже найду ее, тогда ты бы уехала? Всего лишь ненадолго, пока я не позвоню?

Какое-то время жена молчала, затем шмыгнула носом и вытерла глаза.

– Я отправилась бы даже в ад, только чтобы узнать.

Он крепко сжал ее руку.

– И я понимаю это. Но я отправлюсь в ад за нас обоих. За всех нас. Пойду куда угодно, даже если будет малейшая возможность что-то узнать. В такие места, куда я никогда бы тебя не отпустил. Потому что она стоит того. Потому что мы – наша семья – стоим того. – Отец встал и продолжил собирать вещи.

– Ты хотя бы можешь сказать мне, куда едешь?

– В Сомерсет.

– В Сомерсет!

– Там живет кое-кто, с кем мне нужно поговорить и кто может кое-что знать. Большего я сказать не могу. Получите новые идентификаторы, все вы, а старые отдайте мне до моего отъезда. И я свяжусь с вами, когда вам можно будет вернуться.

– Господи Исусе.

– Если твои родители останутся, тебе придется уезжать одной. Я серьезно. – Отец застегнул рюкзак и подошел к двери. – Нужно идти.

Миранда выбралась из кровати и последовала за ним к двери. Когда она коснулась его руки, он повернулся и крепко ее обнял.

– Иди, – прошептала она. – Я займусь родителями. Что насчет твоего брата?

– Рассчитываю на то, что в Новой Зеландии Джорджу будет безопаснее.

17

– На кровать. – Отец указал пистолетом на самую большую кровать, которую видел в своей жизни. Из зеркала, занимающего всю заднюю стену главной спальни, на него смотрело его отражение: существо из фильма ужасов, с проглядывающим сквозь намокшую маску розоватым лицом. Почерневшая от дождя новая шляпа свисала на уши. Накинутый на костлявое тело армейский плащ с капюшоном был скользким, как морские водоросли.

Я – тварь, промокшая насквозь, в истрепавшейся за два года одежде и с пистолетом в руке. Обритый налысо психопат, зверь, лишенный предрассудков. И я пришел за вами.