Пропавшая буква - [6]

Скамья Несознательных стояла у пло­ща­ди Точ­но­сти и Яс­но­сти. Тот, кто по­па­дал на нее, обя­зан был в те­че­ние двух ча­сов чи­тать книж­ку “Пра­ви­ла по­ве­де­ния на ули­це”. Та­кая книж­ка име­лась у ка­ж­до­го Вос­кли­ца­тель­но­го Зна­ка. Ров­но че­рез два ча­са при­хо­дил Во­про­си­тель­ный Знак и уст­раи­вал на­ру­ши­те­лю эк­за­мен. В книж­ке бы­ло пять глав: “Что та­кое ули­ца?”, “Как хо­дить по ули­це?”, “Что та­кое све­то­фор?”, “Что та­кое ав­то­мо­биль?”, “Для че­го нуж­ны пра­ви­ла улич­но­го дви­же­ния?”. И по ка­ж­дой гла­ве Во­про­си­тель­ный Знак за­да­вал пять во­про­сов. Так что это был не­лег­кий эк­замен.

Обычно Скамья Несознательных пус­то­ва­ла. Но ино­гда на ней при­хо­ди­лось си­деть не толь­ко Па­лоч­кам, а да­же не­ко­то­рым взрос­лым бу­к­вам. Это бы­ло очень стыд­но. Тем бо­лее что вре­мя от вре­ме­ни по ули­цам Бу­к­во­гра­да про­ез­жал те­ле­ви­зи­он­ный ав­то­бус, и, ес­ли на Ска­мье Не­соз­на­тель­ных кто-ни­будь ока­зы­вал­ся, его не­мед­лен­но по­ка­зы­ва­ли по всем про­грам­мам те­ле­ви­де­ния в спе­ци­аль­ной пе­ре­да­че “Двой­ка по по­ве­де­нию”.

Возможно, Саша и Алеша никогда и не уз­на­ли бы об этой ска­мье, ес­ли бы не Сли­ва. Всю до­ро­гу она го­во­ри­ла без умол­ку и рас­ска­зы­ва­ла обо всем, что ви­де­ла и че­го не ви­де­ла. При этом она все вре­мя вер­те­лась за ру­лем и смот­ре­ла то на Са­шу, то на Алешу.

– Перестань разговаривать и следи за до­ро­гой! – не вы­дер­жал Твер­дый Знак.

– Пожалуйста, не учи, сама знаю! – от­ве­ти­ла Сли­ва и опять ог­ля­ну­лась на ребят.

Неизвестно, чем бы все это кончи­лось, ес­ли бы вне­зап­но не за­чи­хал и не за­глох мо­тор. Ма­ши­на ос­та­но­ви­лась.

– В чем дело? – спросил Твердый Знак.

– Что-то с мотором,– ответила Сли­ва.– Сей­час раз­бе­ремся.

Она выскочила из машины, а вслед за ней вы­шли Са­ша, Але­ша и Знаки.

И в ту же минуту к машине подошли два че­ло­веч­ка. Один из них был Ах, а дру­гой – Ох. Они ос­та­но­ви­лись и на­ча­ли де­лить­ся впе­чат­ле­ниями.

– Ах, какой прекрасный автомобиль! – ска­зал Ах.

– Ох, что с ним стало! – добавил Ох.

– Ах, какой ужас – он не может ехать!

– Ох, как это неприятно!

– Ах, как это печально!

– Ох, как грустно!

– Ах-ах-ах!

– Ох-ох-ох!

– Простите, вы не устали? – обра­тил­ся к ним Мяг­кий Знак.

– Нечего с ними разговаривать! – от­ре­зал Твер­дый Знак.– Эти без­дель­ни­ки мо­гут про­сто­ять здесь це­лый день. Хо­тя дол­го сто­ять они не смо­гут – си­ле­нок не хва­тит! Взгля­ни­те-ка на них! Ви­да­ли! Ха-ха-ха!..

Действительно, было над чем посме­ять­ся. Ах и Ох дос­та­ли из кар­ма­нов ре­зи­но­вые меш­ки и при­ня­лись что есть си­лы на­ду­вать их. Че­рез ми­ну­ту меш­ки пре­вра­ти­лись в боль­шие ре­зи­но­вые крес­ла, в ко­то­рые Ах и Ох тут же усе­лись и про­дол­жа­ли ахать и охать. Ка­жет­ся, они и в са­мом де­ле ре­ши­ли рас­по­ло­жить­ся на­долго.

– Нет, вы только посмотрите на них! – воз­му­щен­но ска­зал Твер­дый Знак.– И уго­раз­ди­ло же нас ос­та­но­вить­ся имен­но здесь, у са­мой ули­цы Раз­гиль­дя­ев!.. А ну, уби­рай­тесь от­сю­да! – вдруг крик­нул он Аху и Оху.– А не то вам сей­час дос­та­нет­ся!..

Но Ах и Ох не захотели выяснить, что им дос­та­нет­ся. Они под­хва­ти­ли свои крес­ла и пус­ти­лись наутек.

Глава шестая, из которой мы узнаем, какая тяжелая жизнь у принцессы Лени и кто такой Кривпоч

Слива совсем забыла про заглохший мо­тор. Она стоя­ла и смот­ре­ла, как уди­ра­ют Ах и Ох.

– Уважаемая Слива, каково твое мне­ние: ско­ро ли мы по­едем? – об­ра­тил­ся к ней Мяг­кий Знак.

– Скоро, очень скоро! – бодро от­ве­ти­ла Сли­ва и, скло­нив го­ло­ву на пле­чо, при­ня­лась рас­смат­ри­вать мо­тор. Ей, на­вер­ное, нра­ви­лось вот так сто­ять и смот­реть на мо­тор. Она смот­ре­ла на не­го то спра­ва, то сле­ва, то свер­ху, то сни­зу. А вме­сте с ней смот­ре­ли Са­ша и Але­ша, но по­нять, по­че­му мо­тор не ра­бо­та­ет, не мог­ли. Да и са­ма Сли­ва, ка­жет­ся, не очень-то по­ни­ма­ла, в чем де­ло.

В это вре­мя на ули­це Раз­гиль­дя­ев поя­ви­лась стран­ная про­цес­сия. Впе­ре­ди, в боль­шой дет­ской ко­ля­ске, ле­жа­ла зна­ме­ни­тая прин­цес­са Лень. Она вы­еха­ла на про­гул­ку до бли­жай­ше­го пе­ре­кре­ст­ка и об­рат­но. Та­кую про­гул­ку прин­цес­са со­вер­ша­ла толь­ко раз в ме­сяц. Ведь для это­го ей при­шлось встать с кро­ва­ти и спус­тить­ся по ле­ст­ни­це со вто­ро­го этажа!

Не думайте, что принцесса была тол­стой и не­по­во­рот­ли­вой. Во­все нет. Она бы­ла та­кой ху­день­кой, что по­ме­ща­лась в дет­ской ко­ля­ске. Ведь прин­цес­са поч­ти ни­че­го не ела. Во-пер­вых, по­то­му, что ей бы­ло лень же­вать и гло­тать, а во-вто­рых, по­то­му, что прин­цес­се хо­те­лось, что­бы у нее бы­ла са­мая то­нень­кая фи­гур­ка. Са­мая то­нень­кая! Это так изящ­но и так кра­си­во! Во­об­ще прин­цес­са Лень счи­та­ла, что кра­си­вее ее нет ни­ко­го на свете.

Она шила себе самые нарядные пла­тья. Не са­ма, ко­неч­но, а при­гла­ша­ла порт­ных, и порт­ные очень му­чи­лись, при­ду­мы­вая ей оче­ред­ной на­ряд: ведь прин­цес­са бы­ла та­кой ка­приз­ной. Она сто­на­ла и хны­ка­ла по лю­бо­му по­во­ду, и у нее поч­ти все­гда бы­ло пло­хое на­строе­ние. Ей ка­за­лось, что все ок­ру­жаю­щие су­ще­ст­ву­ют лишь для то­го, что­бы уха­жи­вать за ней и уго­ж­дать ей. И она очень зли­лась, ес­ли уз­на­ва­ла, что кто-ни­будь за­нят дру­гим де­лом. И к то­му же, как вы до­га­ды­вае­тесь, она очень лю­би­ла по­спать.