Пропали каникулы - [9]
— Почему же, бабушка, — обиделась Натка. — Очень забавная игрушка. А раскраска какая яркая, весёлая…
— Это ты верно заметила, — Анастасия Ивановна бережно возвратила «модницу» Саше. — Краски у народных мастеров всегда яркие, радостные, я бы сказала — жизнеутверждающие.
Андрей весело подмигнул Саше.
— Гордись! Тётка-то у тебя — местная знаменитость!
Никто не улыбнулся, а Анастасия Ивановна даже глянула на него по-учительски строго.
— А ты считаешь, знаменитости только в Москве живут? — обиделся вдруг Юзик.
— Что, бить будете? — пытаясь обратить всё в шутку, смешно поёжился Андрей.
Но шутки не получилось.
— Бить не будем, — не принимая его тона, сказала Анастасия Ивановна, — но знать тебе не мешает, что и в самой глухой деревне можно встретить такого самобытного мастера, какого в большом городе не найдёшь!
— Да я же не против ваших талантов, Анастасия Ивановна! Пусть себе произрастают! — сказал Андрей с улыбкой, но Саша уловил в его словах скрытую досаду.
— Произрастали и будут произрастать! — задумчиво повторила Анастасия Ивановна. — Когда-то наши места славились гончарами, а там, за холмом, жили знаменитые резчики по дереву. Их даже в Москву и Коломенское приглашали соборы украшать. Люди со всего света до сих пор ездят работой их любоваться.
Что-то вспомнив, она отставила чашку и кивнула ребятам:
— Идёмте-ка, я вам кое-что покажу.
Ребята двинулись вслед за Анастасией Ивановной в комнату. Саша, войдя, с удивлением огляделся. Всё здесь было необычно: и круглый, старинный, с витой толстой ножкой стол, и высокие тёмные кресла, пахнущие иссохшей кожей, и пузатый резной комод со множеством выдвижных ящичков…
Открыв один из них, Анастасия Ивановна вытащила что-то аккуратно завёрнутое в кусок холстины. Развернув её, она сказала:
— Вот из каких ковшей пили когда-то жители Белой Руси!
Она держала в руках продолговатый ковш. По бокам его перьями сказочной жар-птицы вился узор, а тонкая ручка напоминала нежную и гибкую лебединую шею.
— На птицу похож! — невольно вырвалось у Саши.
— Да! — подтвердила Анастасия Ивановна. — Старинная утварь часто похожа на птиц, на рыб, на зверушек. Этот ковш сделали в наших местах лет двести назад. Мастер, который его вырезал, любил своё ремесло и родную природу. Добрый был человек…
И она с задумчивой ласковостью провела ладонью по расписному боку ковша.
— Двести лет?! — недоверчиво протянул Юзик и шмыгнул красно-лиловым облупившимся носом. — Как он только сохранился!
Саша, ощутивший после успеха «модницы» новый прилив бодрости, смело вступил в разговор:
— Да ещё после такой войны! Мне тётя говорила, тут одни трубы торчали…
— Одни трубы! — печально кивнула головой Анастасия Ивановна. — На всю округу только этот дом и уцелел.
— Повезло вам! — обрадованно прищёлкнул языком Саша, но Анастасия Ивановна как-то странно, с горечью усмехнулась:
— Уж куда как повезло!
Она замолчала и больше ничего не стала показывать, ушла на кухню.
— Тебе разве тётя Глаша ничего не рассказывала про Анастасию Ивановну? — Юзик с укоризной глянул на Сашу.
— Не-ет… — растерянно пробормотал Саша.
— А что надо было рассказывать? — заинтересовавшись, подхватил Андрей. — Тут попахивает тайнами!
— Да так, ничего… — поспешила замять разговор Натка, быстро оглянувшись на открытую дверь. — Не надо сейчас! Потом поговорим…
Ребята немного посидели, помолчали. Только сейчас стало заметно, что окно в комнате стало синим, а в верхнем его углу робко вспыхнули первые звёздочки. Из головы у Саши никак не выходила Анастасия Ивановна. «Что мне могла рассказать о ней тётя? И почему Анастасия Ивановна сразу замолчала и ушла, когда я заговорил о войне? Странно всё это… Сегодня же всё разузнаю!»
— Ты что, электричество экономишь? — поднялся Андрей. — Включим?
— Как хочешь… — негромко отозвалась с дивана Натка. — Мне, например, очень нравится это время — ещё не ночь, но уже и не день…
Она задумчиво посмотрела в окно.
— Всё делается таинственным, не таким, как днём. Смотрите, тот дом напротив — будто корабль в ночном открытом море…
Андрей презрительно фыркнул:
— Придумаешь тоже! — и, щёлкнув выключателем, покрутил головой. — Сочинительницы эти девчонки!
— При чём тут девчонки? — жмурясь от яркого света, удивилась Натка. — А жить так, как ты, — скучно!
— Скучно-о? — прищурил светлые глаза Андрей.
Он помолчал, должно быть, соображая, как поддеть Натку, но, вспомнив, что он в гостях, только махнул рукой и засобирался домой.
— Не торопитесь, ещё рано! — попросила Натка, которой не хотелось оставаться одной.
Она принесла из соседней комнаты шахматную доску, внутри которой оказались шашки.
— Если бы шахматы… — разочарованно проговорил Андрей, но Саша предложил с вызовом:
— Сыграем?
Ему почему-то очень захотелось обыграть Андрея.
— Ладно уж, давай! — нехотя подсел тот к столу, будто делая ему, Саше, великое одолжение.
С ногами забравшись на диван, Натка и Юзик стали листать книги. А их было в доме великое множество — три громадных, до потолка, старинных шкафа. За стёклами таинственно мерцали золотые тиснения переплётов.
Расставляя шашки, Саша заметил краешком глаза, как Натка, встав с дивана, с трудом стащила с полки толстую книгу. Юзик так и впился в неё глазами… Вытянув шею, Саша через его плечо увидел на странице гордо расхаживавших павлинов с отливающими золотом хвостами, а рядом с ними — смешные рожицы висевших на ветках обезьян…
