Пропала женщина - [41]

— Четверо подозреваемых. По тем или иным причинам трое отпадают. Остается один, — значит, он и есть убийца. Ничего другого не придумаешь.

— Господи, Джеффри… — плачущим голосом воскликнула Памела. — Никто ничего подобного не думает. Если бы я сидела в зале, то уж скорей бы заподозрила Кросса.

— Наперекор фактам? Не выйдет.

— Он мне не понравился. Не понравился, и все. У него такие жесткие глаза. И он смерил меня взглядом, словно прикидывал, легкая ли я пожива.

— Жесткие? А я и не замечал.

— Где уж вам заметить. Вы только в кораблях и разбираетесь… Так или иначе, он мне не понравился. Мне показалось, что он весь зажат изнутри и дряблый снаружи.

— Женское предубеждение, вот и все. Ну что ж, завтра похороны, а потом надо будет постараться как-то все эта забыть.

— Пойдемте куда-нибудь в четверг вечером, — предложила Памела. — В театр, например. Вас надо поменьше оставлять одного.

— Пойдемте, — сказал Джеффри. — Вы — ангел.

Он сжал ей пальцы, и она вышла из машины.

Инспектор сидел с Джексоном в кабинете, и настроение у них обоих было ничуть не лучше, чем у Джеффри. Положив на стол ноги и надев очки, Джемс курил трубку и перечитывал свои записи. Джексон сидел да столом в напряженной позе, дожидаясь, когда инспектора осенит какая-нибудь идея. Его вера в Джемса несколько пошатнулась.

Наконец инспектор швырнул записную книжку на стол и выругался.

— Ничего не получается. Зря я перед ним петушился. Кросс был прав. Дело останется нераскрытым. У нас была одна надежда, что объявится новый свидетель, который что-то видел, но никто не объявился. Я просмотрел все бумаги покойного — дела в полном порядке, ухватиться не за что. Я говорил с его адвокатом и управляющим банка. Ничего! Черт знает что такое. У меня как заноза сидит в душе. Все косвенные улики показывают на Кросса, но…

— Дыма без огня не бывает, — произнес Джексон, пытаясь придумать что-нибудь утешительное.

— Думаете? Я вчера перечитывал показания его пассажиров. Они настолько убедительны, что, если бы даже Кросс объявил в тот день, что собирается убить дядю, даже если бы кто-то слышал, как он с ним ссорился, даже если бы он был в крови с головы до ног, суд не признал бы его виновным!

В бессильном гневе Джемс стукнул кулаком по столу.

— Его там не было, черт бы его побрал. Что толку бесноваться? В такую калошу я еще никогда не садился. Придется доложить, что расследование зашло в тупик. Нас только одно может спасти — если нам вдруг улыбнется удача. Неужели мы не заслужили, чтобы нам хоть раз повезло? У Кросса на все есть объяснение. Может быть, не все его объяснения одинаково убедительны, но опровергнуть их я не могу.

Инспектор вздохнул и встал.

— Ну, я пошел в Скотланд Ярд получать нагоняй. Может быть, комиссара что-нибудь осенит. Хотя вряд ли.

Что касается Кросса, то он был в отличном настроении. Во время дознания у него ни разу не екнуло сердце. Никаких сюрпризов не произошло. Если инспектор и подозревал его, то внешне он это никак не показал.

Теперь можно было начинать строить планы. Рано или поздно нужно будет продать долю в деле: нужны наличные, и побольше. Но спешить с этим он не будет. Пока не отменили ограничений на вывоз валюты за границу, и фабрика даже может ему помочь. Можно будет сказать, что он едет в Южную Америку в поисках экспортных заказов, или чтобы открыть филиал, или еще что-нибудь в этом роде. А когда он будет там, то сумеет обойти запрет на вывоз валюты. Многие его обходят.

Кросс дал простор своему воображению. Рио — прекрасный цивилизованный город. По всем сведениям, для человека с деньгами лучше места на земле нет. Никаких затруднений с продовольствием, нет проблем с жильем, сколько хочешь первоклассных бифштексов. Он себе заведет черноглазую испанку-любовницу — не хуже девчонки Джеффри, но не такую недотрогу. Женщину, которая знает, что почем; женщину, с которой можно отлично провести время. Наймет себе роскошную квартиру с видом на гавань. Купит огромный лимузин и вдобавок спортивную машину, чтобы ездить по стране. Приобретет ранчо, или виллу, или — как они их там называют — гасиенду, ярко-белый домик, увитый цветущими растениями, с залитой солнцем верандой. И чтоб была куча слуг. Будет приглашать гостей, может быть, станет заметной фигурой в городе. Наверняка там есть большая колония иностранцев, а он отлично умеет поставить себя в обществе. Если станет скучно — можно соблазнить жену какого-нибудь дипломата. Захочется — можно поехать, скажем, на Гавайи или в Вест-Индию. Теплый климат, золотые пляжи, яркие одежды, красивые женщины и досуг, чтобы этим всем наслаждаться. Плавать в море, заниматься серфингом, завести акваплан, быстроходный катер. Воображение Кросса не знало удержу. И свобода от страха — леденящего страха, что раздастся стук в дверь и его снова придут расспрашивать о жизни в лагере. Как правильно он поступил, что пошел на риск! Он поставил на карту, которая имела все шансы выиграть, и выиграл!

На следующий день настроение Кросса стало еще лучше. Дядю Чарльза похоронили. Кросс немного устал носить на лице маску уныния, но теперь наконец можно будет расслабиться. Адвокат Холлисона нанес визит наследникам и держался с образцовой учтивостью. Дядя Чарльз их не обманул — Кросс всегда знал, что на слово дяди Чарльза можно положиться. Старикан никогда не врал. Оказалось, что его состояние даже больше, чем Кросс предполагал, — акции в солидных предприятиях и сама фабрика. Треть всего этого была завещана «моему дорогому племяннику Артуру». Акции обладали безусловной ценностью — все равно, что наличные деньги.