Пропала женщина - [37]

— Да бог с ней, хотя страховая компания, наверное, думает иначе. Так вы разговаривали с тем, который остался цел?

— Да, — сказал инспектор, — и он многое мне порассказал.

— Ну и что? Вы так доверчивы, инспектор, что ему, наверное, удалось вас убедить, что это я украл у него машину.

— Нет, но он навел меня на размышления о любопытных стечениях обстоятельств. В таком деле, как наше, необъяснимые странности часто скрывают ключ к разгадке.

— Иными словами, когда вам не удается раскрыть преступление, вы создаете видимость деятельности, развлекаясь всякой посторонней чепухой.

— Можно сказать и так. Мне бросилось в глаза ваше обыкновение подбирать пассажиров на кругу в туманный вечер.

Кросс плеснул себе виски.

— Я их подбирал — дай бог памяти — два раза. Я бы не сказал, что это можно назвать «обыкновением». Убейте меня, не возьму в толк, что из всего этого вытекает. Если вам кажется странным, что я там остановился — хотя что в этом странного? — то попробуйте сами прокатиться по этому кругу в туманный вечер. И вообще, к чему вы клоните, инспектор?

— Там видно будет, мистер Кросс. Мне бы хотелось задать вам один вопрос в лоб. Как обстоят ваши финансовые дела?

— Бывает и хуже.

Джемс поднял брови.

— Никаких денежных затруднений?

— Разве я обязан вам отчитываться в своем финансовом положении?

— Мое дело спросить, — сказал Джемс, — а вы можете не отвечать.

— Я получаю от фирмы жалованье в две тысячи фунтов в год, а также приличную сумму на представительские расходы.

— А сколько вы тратите?

Кросс усмехнулся.

— Около двух тысяч и также представительские. Я не люблю копить деньги на черный день.

— У вас есть крупные долги?

— К сожалению, нет. Никто не дает в долг без обеспечения, а у меня практически нет недвижимого имущества. Лагерь для военнопленных — не то место, где можно сколотить капитал.

— В каком состоянии ваш счет в банке?

— Интересно, что вы об этом заговорили, инспектор. По правде говоря, я немного перебрал сверх кредита. Фунтов семьдесят или восемьдесят. Ничего страшного.

— При отсутствии обеспечения это не так-то мало. Ну и как банк, требует уплаты?

— Да нет, нельзя сказать, что требует. Несколько дней назад управляющий прислал мне вежливое напоминание, но он же знает, что у меня хорошее жалованье.

Джемс окинул комнату задумчивым взглядом.

— Видно, что хорошее. Вы неплохо обставили квартирку. Позавидуешь. Что ж, спасибо за исчерпывающую информацию.

— Вы бы все равно получили ее от управляющего банком. Больше у вас нет вопросов?

— Еще один. Я хотел вас расспросить поподробнее о том разрушенном доме. Вы не откажетесь еще раз рассказать, как там все получилось?

Кросс вздохнул.

— Опять толочь воду в ступе. Было темно и стоял сильный туман. Не можете же вы ожидать, чтобы я вам все подробно живописал!

— Просто расскажите мне, что вы делали, видели, слышали, ощущали. Что тут трудного?

Кросс откинулся в кресле, сложил пальцы крышечкой, закрыл глаза и заговорил, сохраняя на лице саркастическую усмешку:

— Я открыл калитку. На ней была обычная задвижка. Пошел по бетонированной дорожке. Дошел до крыльца, нащупал рукой молоток. Громко постучал — два раза. Потом вдруг понял, что дверь открыта. Позвал: «Кто-нибудь есть тут?» Присмотревшись, увидел, что дверь висит на одной петле. Тогда меня осенило, что дом, наверное, разрушен бомбой. Отступил от двери и споткнулся обо что-то. Упал и порезал руку. Было очень больно, и я почувствовал, что рана сильно кровоточит. Замотал руку носовым платком. Меня подташнивало. Постоял минуту-две и пошел назад к машине.

— Мы не нашли около дома никаких следов крови, — сказал Джемс. — А вы так сильно поранили руку, что запачкали пальто кровью.

— Раз кровь попала на пальто, значит, она не попала на землю.

— Возможно. Ничего другого не остается думать.

— Все, инспектор?

— Да.

— Тогда позвольте мне задать вам вопрос.

— Задавайте. Другое дело, отвечу ли я на него.

— Со времени убийства дяди прошло двое суток. Как идет следствие? Приблизились ли вы к разгадке? Мне казалось, что преступление довольно обычное и полиция идет по горячему следу. Мне, естественно, хочется, чтобы вы поскорее нашли убийцу. По крайней мере, вы тогда перестанете бросать косые взгляды на меня.

— Если я, как вы выражаетесь, бросаю на вас косые взгляды, — сказал инспектор, — то это потому, что по многим показателям вы подходите на роль убийцы. У вас был мотив — деньги. Вы знали порядки в доме. Ваш дядя повернулся бы к вам спиной и пошел бы в комнату, ожидая, что вы последуете за ним. Вам пришлось бы изменить голос, говоря по телефону. Вам необходимо было бы позвонить, чтобы утвердить свое алиби. Ваше пальто было запачкано кровью, и вы постарались отчистить ее прежде, чем полиция отправила пальто на анализ. Вы жгли что-то у себя в камине вместо того, чтобы спешить к дяде, куда вы сильно опаздывали. Короче говоря, мистер Кросс, если бы не ваше алиби, которое мне не удается опровергнуть, я бы арестовал вас уже вчера.

Кросс побледнел.

— В таком случае, как удачно, что у меня есть алиби. А то бы вы, того и гляди, арестовали невиновного.

— Очень удачно для вас, — ответил инспектор. — Я вынужден считать, что вы не совершали убийства. Что же тогда остается? У меня нет никаких улик, кроме вашего странного поведения. Вы говорите, что полиция шла по горячему следу. Какому следу? Никакого следа нет. Против обыкновения убийца, кажется, не совершил ни одной ошибки.