Проникнуть в мысли BTK. Подлинная история тридцатилетней охоты на жесточайшего серийного убийцу из Уичито - [14]

За годы тщательного изучения бесчисленного множества подобных материалов я приобрел способность превращать содержащиеся в них факты и образы в череду движущихся картинок, отдаленно напоминающую кино.

Роберт пошел к дому, беседуя с бригадой «Скорой помощи», а Чарли отправил брата с сестрой перехватить самых младших членов семьи. Он решил, что те как раз на пути из начальной школы. Как заботливый старший брат, он не хотел, чтобы по возвращении домой малыши увидели окровавленные закоченевшие трупы родителей.

Булла направился в спальню, где увидел тела Джозефа и Джулии. Он слегка коснулся их, чтобы попробовать определить температуру тела. Холодные, в конечностях уже пошло посмертное окоченение. Он сделал вывод: смерть наступила много часов назад.

Джозеф лежал на полу лицом кверху. На ногах белые носки, щиколотки накрепко связаны шнуром. Рядом с телами валялись обрывки шнура, завязанного сложными узлами. Чарли объяснил, что это он срезал его, найдя тело в спальне. Рядом с Джозефом лежал пластиковый пакет, снятый с его головы. Вокруг рта и носа запеклась кровь. Массивные, сильные руки распухли до размеров бейсбольной перчатки.

Лицо Джулии также чудовищно распухло, нос и рот были покрыты запекшейся кровью. С помощью щипчиков для ногтей Кармен Джун извлекла изо рта матери кляп и разрезала многочисленные веревки. На горле проглядывался тонкий круговой кровоподтек от белого нейлонового шнура. Джулия была босиком, в бледно-голубом домашнем халате. Щиколотки оставались связанными. На комоде стояло ее фото, мечтательно улыбающейся, в подвенечном платье. Большинство ящиков комода было открыто — очевидно, в них рылись.

В дом приехал дополнительный наряд, и вскоре полицейские обнаружили труп Джои — самого младшего ребенка семьи Отеро. Тело мальчика в коричневых вельветовых брючках и цветастой рубашке с драконами находилось на полу рядом с двухъярусной кроватью в комнате, где он жил с братом Дэнни. Рядом с головой лежал городской телефонный справочник. Щиколотки были связаны, как и руки за спиной. Причем настолько туго, что на миниатюрных запястьях ребенка образовались кровоподтеки. Руки также чудовищно распухли от застойной крови и лимфы.

Судя по тому, как его связали, неизвестный либо сделал это сам, либо велел сделать это другому члену семьи. Возможно, он хотел создать впечатление, что если с ним будут сотрудничать, он просто возьмет из дома необходимое и пойдет своей дорогой.

В нескольких метрах от двухъярусной кровати стоял деревянный стул. Нижняя перекладина была сломана. Я разглядывал фото с места преступления и представлял убийцу, сидящего на этом стуле со сломанной перекладиной и наблюдающего, как умирает мальчик. То, что мерзкий негодяй мог позволить себе спокойно наблюдать, как задыхается Джои, лишний раз подчеркивало огромную власть над семьей Отеро. И владение собой.

Отсутствие на месте преступления следов борьбы наводило на два соображения. Первое: преступник был не один. Но у такого предположения несколько серьезных изъянов. Прежде всего, я никогда не слышал о преступлении, совершенном двумя участниками с такой идеальной синхронностью. Мне также ни разу не встречались дела, в которых оба настолько хорошо владели бы связыванием. Обычно каждый из участников имеет собственный «почерк». Нередко один собран и владеет собой, а другой неорганизован и оставляет улики. Далее, единственной биологической уликой с места преступления была сперма, и последующая экспертиза установила: она принадлежала одному человеку. Поэтому я полагал, что, если преступник был один, для запугивания семьи он использовал пистолет, а не нож. По сведениям полиции, жильцы хорошо владели карате, и пистолет давал убийце преимущество, которого не мог предоставить нож.

Но самым озадачивающим было то, что голову Джои обернули в несколько слоев — белой футболкой, белым пластиковым пакетом и синей футболкой.

Я предположил, что он отождествил себя с этим ребенком, увидел в нем себя. Лежащий на полу отчаявшийся малыш напомнил убийце о бесполезности и безысходности его собственной жизни. В сознании изувера прочие убийства оправданы — но не Джои. Я подумал, что именно поэтому мужчина так старался закутать лицо мальчика — просто не мог на него смотреть.

Поэтому в 1979 году порекомендовал полицейским в случае поимки и допроса подозреваемого предложить ему в какой-то мере смягчить его положение. Для этого нужно сосредоточить внимание на мальчике. Я посоветовал говорить что-то вроде: «Мы знаем, что тебе плохо из-за смерти (не убийства!) Джои. Тебе было трудно лишать его жизни, и ты постарался сделать это как можно мягче». Не обязательно так, однако хотелось, чтобы тем самым они вернули подозреваемого на место преступления.

Но теперь, пять лет спустя, я узнал, что матери и отцу Джои убийца тоже закутывал головы. К сожалению, полицейский, знакомивший меня с делом тогда, каким-то образом опустил эту подробность. Нечаянная промашка навела меня на мысль, которая давно стала моим девизом: успех профайлера обусловлен информацией, которую он получает. Другими словами, мусор на входе — мусор на выходе.