Прометей: владыка моря - [43]

Бар малый толковый, в нем сомневаться не приходилось. С момента моего возвращения из плена у нас впервые состоялся такой обстоятельный разговор. Парень постарается, чтобы вновь не ударить в грязь лицом, в этом я не сомневался.

Утром, когда проснулся, Бара не было: он появился после завтрака, с четырьмя мужчинами волоча длинный ствол, будущую опору смотровой вышки.

— Макс Са, еще три принесем и начнем делать место, чтобы оттуда смотрели, — с одышкой от усилий, но довольный проинформировал меня Бар. Стоило с ним просто поговорить по душам, и его безразличие испарилось. Теперь он снова был похож на самого себя: активный и жизнерадостный.

— Молодец, Бар, я знаю, что ты не подведешь. Пусть на вышке постоянно дежурит человек, — похвалил я родственника и скомандовал своим сопровождающим: — Мы возвращаемся в Плаж, чтобы сразу отплыть на Кипрус. Обратно вернемся через две недели.

Пока добрались до Плажа, начали сгущаться сумерки, день укорачивался, потому что уже стояла поздняя осень. Отплытие отложил на завтра, снова злясь на задержку. Если предчувствие меня не обманывает, каждый день может быть на счету. Возможно, я поспешил нанести визит племени амонахес, вначале стоило закончить вопрос с переселением основной части людей на Кипр и развитием инфраструктуры.

Алолихеп чувствовала себя лучше, вместе с Лоа она быстро накрыла на стол. Пока мы сосредоточенно жевали, в голове крутилась мысль, что я что-то упускаю. Когда Санчо наевшись звучно рыгнул, сразу вспомнил: озерные Луома. Еще тогда, уходя от них, пообещал себе, что вернусь за остатком племени, обреченное на вымирание из-за своей малочисленности. Конечно, возникала проблема с возможной беременностью моих партнерш. Но с этим как-то можно было разобраться не афишируя.

— Санчо, не хочешь снова побывать на озере? — Неандерталец не все понял, пришлось воссоздать мысленный образ озера и нагих амазонок, что дали нам хлеб, кровь и тела.

Судя по выражению лица Санчо, предложение ему понравилось. Лар и Бер молча наблюдали за нами, каждое мое общение с Санчо их умиляло. Поручив Беру предупредить Тиландера, что утром отплываем, отпустил гостей, оставшись наедине с Алолихеп. Египтянка убрала со стола и с печальным выражением лица покорно проследовала в спальню.

— Алоли, что случилось? Тебе плохо?

— Лоа приводила женщину, когда мне было плохо вчера, та сказала, что внутри меня началась новая жизнь, — опустив глаза невнятно проговорила жена.

— Новая жизнь? Ты беременна?! — я вскочил со шкуры, на которую уже успел лечь. Испуганный моим возгласом, в спальню ворвался Санчо, решивший, что мне угрожает опасность. Увидев меня обнаженного, ухмыльнулся и исчез.

— Да, новая жизнь, будет ребенок, — слова давались Алолихеп тяжело, но не из-за ограниченного лексикона. Здесь явно что-то другое.

— Ты поэтому без настроения? Разве новая жизнь — это плохо?

— Макс Са, ребенок, который родился без позволения и обряда со стороны служителей Ра, считается Беж (ублюдок). Беж не имеет никаких прав, их отдают, чтобы они работали гребцами на кораблях или других работах.

— Алоли, мне плевать на твоих служителей Ра, сами они беж. Если кто-то из них посмеет открыть свой поганый рот, заставлю их работать гребцами до самой смерти. А теперь иди сюда, мы просто полежим. И за ребенка не переживай, думаю, ты беременна будущим предком всех фараонов. — Алолихеп не понял слова фараон, но доверчиво прилегла рядом. Несколько крупных слезинок скатило по щекам, но потом она улыбнулась:

— Я благодарна Ра, что ты нас спас, и я твоя жена. Всегда буду тебе хорошей женой и никогда не скажу слова против.

— Все хорошо, девочка моя, отдыхай, — поцеловал ее в макушку, прижимая к себе.

Тиландер нервно расхаживал по пирсу, ожидая нашего прибытия. Когда подошел, понял причину его состояния: ночной отлив посадил «Варяг» на мель, американец говорил пару раз, что дно желательно углубить. Видимо, швартовы не закрепили, и ночной прилив поджал судно к берегу, и в отлив он тут и остался, слегка накренившись, засев в песке. Вокруг него озабоченно копошились члены команды, прилагая глупые и ненужные усилия, чтобы столкнуть его в воду.

— Герман, кто виноват, что судно село на мель?

— Я, потому что не проверил, как надежно зафиксирован швартов.

— Ты не можешь проследить за каждым действием своих матросов, — парировал я, — мне нужен непосредственный виновник.

Виновник объявился сам, с поникшей головой и трясущимися губами от страха, ко мне приблизился молодой парень. Я его помнил, он, как правило, подавал и принимал конец корабля.

— Макс Са, Макс Са, — больше слов парень не произносил. Мне стало его жалко, но и оставлять такую халатность без наказания не стоит.

— Бери лопату и копай в песке траншею, чтобы при приливе это помогло кораблю. — Затем закончил, обращаясь к Тиландеру: — Посади его на весла без смены до самого Кипра, пусть поумнеет. Если за один рейс не поймет, что к чему, пусть посидит несколько рейсов без замены.

— Хорошо, сэр. А ты урод, быстро бери лопату и копай, — парнишку сдуло словно ветром.

Половина корабля находилась в воде. Глубина у кормы около полуметра, провинившийся начал активно работать, отбрасывая мокрый песок в сторону.