Прометей: владыка моря - [13]

И в этот раз ее бросок безупречен: копье на треть входит в тело морской коровы, которую следом гарпунят двое матросов. Санчо с любопытством смотрит на морскую охоту, крепко держась одной рукой за мачту. Беру не нравится такой вид охоты, когда добывают беззащитное животное. Мне и самому претит убивать этих безобидных коров, но кормить людей надо в любом случае.

И второй раз мы успеваем уплыть, прежде чем на запах крови появились акулы. Когда вышли в третий и последний на сегодня заход, Санчо, сидевший до этого спокойно, разволновался. Мы огибали скалу, что глубоко вдавалась в море, защищая нас с севера, когда неандерталец вскочил и стал всматриваться в сторону юга.

— Что там Санчо? Га (опасность, беда)?

— Макш, Га (надо пойти туда), — рукой парень показывает на юг, в сторону предполагаемого Египта.

— Сэр, что с ним, он что-то чувствует, опасность? — Тиландер на этот раз смотрит на неандертальца другими глазами.

— Нет, не опасность. Но он просит изменить направление на юг, не понимаю почему.

— Санчо, что там такое? — смотрю парню в глаза и на миг замираю: я отчетливо вижу изображение странной лодки, похожей на сделанную из камыша, где на дне лежат два полуобнаженных тела.

— Сэр, вы меня слышите? — Тиландер трясет меня за плечо. «Что это было? Видение?» Бросаю взгляд на неандертальца и поражаюсь его бледности. — Сэр, присядьте. Вы бледны как привидение, — я наконец начинаю осмысливать слова американца. Снова бросаю взгляд на Санчо и в его больших карих глазах вижу смешинки, словно дикарь что-то пытается сказать мне. И буквально в следующую секунду понимаю, что видение мне показал неандерталец. Телепатия, мать ее? Но настолько четко видеть картину, которой нет в реальности?! Или я просто схожу с ума? Но почему Санчо так бледен, и его тоже не держат ноги? Делаю попытку встать, чувствую, как подгибаются колени.

«Что это было, откуда это видение, может у меня шизофрения?» — в голове полный хаос и неразбериха, болит так, словно голову стягивают железным обручем. Вдруг, в голове воцаряется тишина, и я практически чувствую на вкус просьбу о помощи на неизвестном языке: «Орц дал»! В этот момент Санчо теряет сознание, кулем свалившись на гребца и подминая его под себя.

Глава 5. Алолихеп

Неандерталец, теряющий сознание — в своей жизни я не видел ничего более удивительного. Даже пролет МКС через «червоточину» и мое попадание в прошлое другой Земли могли иметь более логическое объяснение, чем неандерталец, теряющий сознание. На подгибающихся ногах я добрался до Санчо, пощупал пульс: он был хорошего наполнения, но слегка частил. Брызнул ему в лицо водой, но никакой реакции. Пришлось слегка похлопать по щекам: Санчо открыл глаза и сразу постарался встать, но ему это не удалось. Однако через минуту неугомонный дикарь все-таки стоял на ногах, слегка покачиваясь.

— Макш, Га (надо идти туда), — снова направление на юг. Картина необычной лодки, в которой лежали два мертвых или живых тела, снова возникла в мозгу. Но на этот раз её образ я вызвал сам. И эти необычные слова, «орц дал» прозвучали тогда так отчетливо, что я мог их повторить с соблюдением интонации.

— Герман, пойдем на юг, там что-то есть. Санчо не стал бы так настойчиво этого просить без веских причин. На всякий случай заряди обе баллисты, неизвестно с чем нам придется столкнуться.

Тиландер отдал команду, левая сторона весел уперлась в воду, правая подгребала, пока нос драккара не уставился на юг. Снова гонг, и драккар рванулся вперед, моя слабость прошла, хотя голова еще болела. Ухватившись за бушприт, вглядываюсь вдаль, но кроме безбрежного моря ничего не вижу. Около часа драккар идет на очень высокой скорости, которую американец с помощью лага определил в двенадцать узлов. Но даже сильные и выносливые дикари не могут грести долго на пределе своих сил. Скорость начинает падать на глазах, а в лазурных водах моря нет ничего похожего на лодку.

— Герман, пусть гребцы отдохнут, минут десять пойдем на средней скорости, если ничего не встретим — поворачиваем назад. Санчо продолжает вглядываться вдаль и вдруг радостно восклицает:

— Ха (там)! — теперь направление его руки указывает на юго-запад. Сколько я и американец ни всматриваемся — мы ничего не видим. Бер, словно обезьяна, карабкается на мачту и секунд двадцать разглядывает море по направлению, что показывает Санчо.

— Вижу, — кричит он сверху.

— Что там, Бер?

— Не знаю, Макс Са, темное, очень далеко.

Тиландер корректирует курс, гребцы сами с удвоенной силой налегают на весла, пытаясь скорее достичь того, что так встревожило неандертальца. Они все помнили, как позавчера Санчо не дал нам выйти в море, и понимали, что именно ему обязаны жизнью. Через пару минут мне показалось, что я тоже вижу темное пятно на воде. Прошло еще около десяти минут, прежде чем я понял: на воде качается та самая необычная лодка, которую я увидел в своей голове. С этим видением еще предстояло разобраться, бросил взгляд на неандертальца-телепата, расплывавшегося в улыбке по мере нашего приближения к лодке.

Минут через десять мы приблизились настолько, что смогли рассмотреть необычную конструкцию, медленно дрейфовавшую на запад. Лодка походила на полумесяц, рога которого обращены вверх. Около семи метров в длину, корма и нос одинаковые и смотрят вверх почти под прямым углом. В середине лодки возвышается небольшая мачта без паруса. Нос и корма узкие, но в середине лодки расширялась почти до двух метров.