Пролив в огне - [29]

14 января пришлось и мне испытать «прелести» плавания во льдах Керченского пролива. Выходил я из Керчи на буксире «СП-1» вместе с генерал-майором Бушуевым, представителем Крымского фронта, специалистом по артиллерии. Шли к южной части косы Чушка, чтобы разведать, есть ли возможность вывести затертые и оставленные во льдах плавсредства, в частности одну большую баржу с армейской тяжелой артиллерией.

Напутствуя меня, контр-адмирал Фролов сказал:

— Вот, комиссар, прибыл генерал с претензией, что медленно перебрасываем через лед необходимую для фронта артиллерию. Хочет лично познакомиться с обстановкой. Сходил бы ты с ним к Чушке. Посмотрите вместе, как там и что получается. Моряк ты бывалый, — добавил он с улыбкой, — на севере плавал, лед видал.

А я, по правде сказать, за пять лет на Баренцевом море, [73] где теплое течение Гольфстрим, видел льда меньше, чем за одну зиму в Керченском проливе.

Сначала шли быстро. Сильный буксир успешно ломал лед, но толщина и плотность его были таковы, что «СП-1» не смог бы маневрировать в случае налета авиации. Так и случилось.

Внезапно над нами появился «юнкерс» и, снизившись до пятисот метров, сбросил четыре бомбы. Они разорвались метрах в ста впереди по курсу, без какого-либо вреда для нас. В ответ мы открыли по нему огонь из «максима», установленного на турели на крыле ходового мостика. К счастью для нас, «юнкерс», видимо, где-то уже израсходовал боекомплект бомб и поэтому больше нас не атаковал. Неравная схватка один на один, на узкой дорожке, где некуда отвернуть, могла кончиться для нас плохо.

Вскоре мы подошли к большой артиллерийской барже у косы Чушка, но вызволить ее из ледового плена не смогли. Слишком крепок был лед — «не по зубам» нашему буксиру. Пришлось ограничиться передачей на баржу продуктов питания, питьевой воды и советами ждать и маскироваться.

В Керчь возвратились поздно вечером. Обстановка в проливе теперь была ясна. У генерал-майора Бушуева претензий больше не было, и мы с ним тепло распрощались.

Огнём, только огнём!

В первые дни января весь Керченский полуостров был очищен от оккупантов, и линия фронта перешагнула условную границу перешейка, соединяющего полуостров со всем Крымом. Теперь она отодвинулась от Керчи километров на 45, не стало слышно грома пушек. Наконец-то население города вздохнуло свободно. Люди выбрались из подвалов и щелей, начали восстанавливать разрушенные жилища. В город возвращались партийные и советские органы, на смену подпольным, руководимым И. А. Козловым.

Часть руководящих товарищей Крыма во главе с первым секретарем обкома ВКП(б) В. С. Булатовым также временно разместилась в Керчи. В. С. Булатов в то время являлся членом Военного совета Черноморского флота и одновременно — членом ВС Крымского фронта. Он был в звании бригадного комиссара и носил военную, флотскую форму одежды. Раньше я знал товарища Булатова только [74] по партийным конференциям и совещаниям партийного актива, а теперь пришлось познакомиться с ним ближе. По должностному положению я частенько бывал у него по вызовам с докладами. Хочется отметить, что В. С. Булатов всегда был тактичен и прост во взаимоотношениях.

Общий подъем и ликование населения по случаю освобождения Керчи были в первые же дни омрачены массовыми похоронами мирных жителей, расстрелянных нацистами в районе Багеровского рва.

О зверствах фашистов в Керчи сообщала газета «За социалистическую Родину». 7 января 1942 года она поместила свидетельства очевидцев под заголовком «Зверства людоедов в Керчи»:

АКТ

Мы, нижеподписавшиеся, настоящим актом подтверждаем следующее: после высадки десанта на Керченском полуострове мы обнаружили у скалистого берега два выброшенных в море трупа. То были — девушка лет 14 и женщина лет 30. У девушки были выколоты глаза, на ногах штыковые раны, распорот живот, выбиты зубы, волосы выжжены. На теле — следы пыток каленым железом. У женщины грудь, уши и нос отрезаны, на теле также следы штыковых ран, пыток каленым железом. Озверелые фашисты, видимо, долго глумились над ними, а затем выбросили в море.

Все вышеизложенное мы видели лично, о чем составили настоящий акт.

Политрук Е. Цимакурадзе

Политрук Г. Плиев

Лейтенант Г. Овчинников

Но то, что мы увидели в Багеровском рву во время посещения его вместе с членом ВС ЧФ дивизионным комиссаром И. И. Азаровым в начале января 1941 года, не укладывалось в человеческом сознании...

Багеровский противотанковый ров, выкопанный нашими войсками с помощью керченцев в период первого ноябрьского наступления гитлеровцев на Керчь, находился вблизи железнодорожной станции Багерово, километрах в десяти к северо-востоку от Керчи, на равнинной части полуострова, где проходила железная дорога Керчь — Симферополь. Протяженность его с юга на север — около 6 километров, ширина — 3—4 метра и такая же глубина. [75]

На всем протяжении, насколько охватывал взгляд, ров был заполнен трупами людей. Родственники и знакомые погибших ходили вдоль рва, разыскивая своих близких. Подойдя ко рву, я увидел лежавших в снегу шесть убитых женщин и шесть детей в возрасте до 10 лет. Грудной младенец с личиком, покрытым прозрачной пленкой льда, крепко прижался к груди матери...