Пролейтесь, слезы… - [18]

– Он сказал, что я – самая робкая девушка на всем белом свете. Интересно, правда? Между прочим, он видел меня в моем мистическом состоянии – когда я падаю на пол и визжу. И все равно так про меня сказал. На редкость проницательный и тонкий человек. Я в этом уверена. А вы?

– Конечно, – кивнул Джейсон.

– Тогда, может быть, пойдем ко мне? – предложила Кэти. – И потрахаемся, как дикие кошки?

От изумления Джейсон едва не закашлялся. Неужели она так и сказала? Повернувшись к девушке, он попытался разглядеть выражение ее лица, но они проходили между двумя вывесками и увидеть ничего не удалось.

Господи, подумал он, помоги мне отсюда выбраться. Я должен вернуться в свой мир.

– Вас смущает моя откровенность?

– Ничуть, – буркнул Джейсон. – Откровенность меня никогда не смущала. Знаменитого человека откровенностью не удивишь. Никакой. Даже вашей.

– А какая у меня откровенность? – спросила Кэти.

– Самая откровенная.

– Значит, вы меня поняли?

– Да, – кивнул Джейсон. – Я действительно вас понял.

– И вы не смотрите на меня с презрением? Как на ничтожество, которому следовало бы умереть?

– Нет, вы очень важный человек. И очень честный. Самый честный и откровенный человек из всех, кого я встречал. Клянусь вам, я в самом деле так думаю.

Она дружелюбно похлопала его по руке.

– Не надо особо усердствовать. Пусть все будет естественно.

– Все очень естественно, – успокоил он девушку. – Уверяю вас.

– Вот и хорошо! – радостно воскликнула Кэти. Похоже, он рассеял ее сомнения. Теперь она была в нем уверена.

И от таких вещей зависит его жизнь?.. Или не зависит? Может, он просто пасует перед ее патологическими рассуждениями? На какой-то момент Джейсон растерялся.

– Послушайте, – произнес он и остановился. – Я хочу, чтобы вы отнеслись к моим словам очень серьезно. Ваше место – в тюрьме для психически ненормальных преступников.

Она испуганно сжалась и ничего не ответила.

– Поэтому, – продолжал Джейсон, – я буду держаться от вас как можно дальше.

Вырвав руку, он развернулся и решительно зашагал в противоположном направлении, не обращая на нее внимания, торопясь смешаться с толпой прохожих, что сновали по неопрятным тротуарам, залитым светом дешевых неоновых ламп.

Потеряв ее, думал Джейсон, я скорее всего потерял и свою жизнь. Ну и что теперь?

Он остановился и посмотрел по сторонам. Интересно, наврала она про микропередатчик?

Веселый Чарли посоветовал искать Хизер Гарт. Как и все работники телевидения, Джейсон знал, что Веселый Чарли никогда не ошибается.

Только вот проживу ли я достаточно долго, чтобы с ней встретиться? И если на мне жучок, то не навлеку ли я смерть и на нее? Как зачумленный? К тому же если Ал Блисс меня не знает и Билл Уолфер меня не знает, почему меня должна знать Хизер Гарт? Может быть, потому, что она шестая, как и я? Единственный представитель шестых, кого я знаю. Может быть, это сыграет роль? Если тут вообще что-то может сыграть какую-то роль.

Джейсон нашел телефонную будку, зашел внутрь, захлопнул дверь от уличного шума и опустил золотую монету в приемник. У Хизер Гарт было несколько незарегистрированных номеров. Один номер – для деловых звонков, другой – для друзей, третий – для любовников… Разумеется, Джейсон знал этот номер – будучи для Хизер тем, кем он для нее был и, дай бог, оставался до сих пор.

Экран засветился. По его дрожанию Джейсон понял, что Хизер в автомобиле.

– Привет, – сказал Джейсон.

Хизер наклонилась вперед, чтобы лучше его рассмотреть. Рыжие волосы ослепительно блестели. Зеленые глаза сверкали.

– Кто вы такой, черт бы вас побрал?

– Джейсон.

– Не знаю никакого Джейсона. Кто вам дал этот номер? – Голос ее был груб и одновременно тревожен. – Не смейте больше сюда звонить. Еще раз спрашиваю, кто вам дал номер?

– Номер мне дала ты. Шесть месяцев назад. Сразу, как только он у тебя появился. Твой самый интимный из интимных номеров. Так ты его, кажется, называешь?

– Кто вам все это рассказал?

– Ты сама. В Мадриде. У тебя был отпуск, а я снял номер в соседнем отеле. Ты выезжала на своем «роллсе» каждый день около трех Вспомнила?

– Вы из журнала? – резко спросила Хизер.

– Нет. Я твой возлюбленный номер один.

– Мой… кто?

– Любовник.

– Так ты мой поклонник? Скотина, я тебя уничтожу, если ты еще хоть один раз мне позвонишь!

Изображение и звук пропали, Хизер бросила трубку. Джейсон опустил в щель еще одну монету и повторно набрал номер.

– Снова ты, скотина? – откликнулась Хизер. Голос ее звучал гораздо спокойнее.

– У тебя один фальшивый зуб, – сказал Джейсон. – Когда ты проводишь время с любовниками, ты приклеиваешь его специальным эпоксидным цементом; но со мной ты его иногда вынимаешь и бросаешь в стакан с зубной пеной от доктора Слума. Это твоя любимая чистящая паста. Потому что она напоминает тебе времена, когда зельтерский бром не был под запретом, его можно было свободно купить в магазинах, причем настоящий зельтерский бром, а не дешевые подделки, которые делают в подпольных лабораториях…

– Откуда вы все это узнали? – перебила Хизер. Ее лицо было напряжено, голос сух и отрывист. А тон… Ему приходилось слышать такой тон. Так Хизер разговаривала с людьми, которых презирала.