Прокурор для Лютого - [35]

Шрифт
Интервал

В подъезде Вареника света не было: наверное, черемушкинские аборигены до сих пор воруют сами у себя лампочки на площадках. Ориентироваться приходилось наощупь. В ноздри пахнуло половиками, позавчерашним перестоявшим борщем, кошачьими пачулями и помойкой — знакомый запах, от которого вор, впрочем, уже успел отвыкнуть. Выщербленные ступеньки, четыре двери на каждой площадке, все, как одна, оббитые потрескавшимся дерматином, мутные амбразуры дверных глазков…

Поднявшись на нужный этаж, пахан остановился — он страдал одышкой. Сперва он думал позвонить, но спустя несколько секунд, нащупав в кармане пиджака собственный ключ от обиталища Вареника, вставил его в замочную скважину и осторожно повернул.

На вешалке в прихожей болтался лишь старый, потертый плащ жулика — ни чужой одежды, ни обуви видно не было. Впрочем, как и самого хозяина.

— Гражданин подследственный, на выход с вещами, пришла ксива от прокурора, обещают полную загрузку, годочков эдак на пятнадцать… — нарочито-официальным голосом произнес пахан.

Квартира была пустынна; хозяин не откликался.

Коттон быстро осмотрел единственную комнату, балкон, санузел и зашел на кухню. Треногий стол, несколько табуреток, закопченная металлическая кружка. Вор, прикоснувшись к ней, определил, что она была еще теплой. Наклонился, понюхал: это был чифирь.

Ситуация отдавала самой натуральной мистикой. Получалось, что Вареник недавно сварил чифирь и, даже не попробовав его, куда-то испарился. А ведь знал, что должен быть сегодня на Белорусском.

Тогда где же он?

Неожиданно в дверь позвонили — резко, пронзительно. Пахан, схватив со стола столовый нож, сунул его в пиджачный рукав и, стараясь придать своему лицу выражение беспечности и доброжелательности, пошел открывать.

На пороге стояла седенькая бабулька: судя по тому, что она была в домашних шлепанцах и драном халате — соседка по площадке.

— Здравствуйте… — проблеяла она, и Найденко, человек приметливый, сразу же прочел в ее глазах испуг.

— Здравствуйте и вам… — осторожно откликнулся он, просвечивая незваную гостью острым кинжальным взглядом.

— Я из двадцать седьмой квартиры, как раз напротив, — теперь, кроме испуга, в глазах старушки светилось какое-то непонятное любопытство, — соседка я ваша, Галина Сергеевна, мое, значит, имя-отчество…

— Валерий Андреевич, — на всякий случай соврал вор, пряча в карман руки, испещренные татуировками и засовывая столовый нож поглубже в рукав. — Очень приятно, Галина Сергеевна… И что? Чем обязан?

— Ой, я так переволновалась, так переволновалась… Тут тако-ое было!..

Рассказ старушки, путаный и бестолковый, занял минут двадцать. Она очень подробно рассказала и о драке на лестничном пролете, и о том, что жильца тридцатой квартиры сперва побили какие-то неизвестные хулиганы в кожаных куртках, а, потом, когда вели его к дорогой импортной машине, на тех хулиганов напали другие хулиганы, начали стрелять из какого-то бесшумного оружия, точно как в фильмах по телевизору, а потом затолкали в какую-то советскую машину и увезли…

— Я думала в милицию обращаться, а они потом сами приехали. И «неотложка» тоже… — облизывая губы, пересохшие от переживаемого заново ужаса, закончила старушка, — мертвецов этих, значит, которых убили, в «скорую», а машину импортную, на которой они приехали, на буксире куда-то повезли… А вы кто ему будете?

Фиолетовые круги плыли перед глазами Коттона; сердце стучало, кровь отдавала в висках. Услышанное настолько поразило его, что он не сразу нашелся с ответом.

— М-да, такой вот шалман… — пробормотал вор почти растерянно.

— Что, что? — не поняла старушка.

— Да это я так… Не обращайте внимание.

Соседка, желая окончательно удовлетворить свое естественное любопытство, не унималась:

— Так кто вы ему, жильцу этому?

— Родственник, — деревянным голосом промолвил Найденко.

— А какой? — не унималась дотошная бабушка. — Отец, наверное?

— Близкий родственник, — Коттон с трудом совладал с собой. — Самый близкий. Почти что отец родной. Других у него не было. Вот, издалека прибыл, из-за границы, специально на него посмотреть… А когда, Галина Сергеевна, его забрали?

— Да час назад, поди, — вздохнула соседка горестно. — Я в окно смотрела-смотрела… Такой сосед этот, ваш родственник, обходительный, такой душевный! Всегда, когда видел меня, первым здоровался. А как вы считаете, и те, и другие хулиганами были, или кто-то из них все-таки в милиции работает?..


Говорят, старость — самое печальное время жизни: отложение солей, ревматические боли перед сменой погоды, систематическое выпадение оставшихся зубов и волос, изжога; всегда серое, всегда пасмурное небо над головой, мелко моросящий дождь, склеротическое брюзжание на погоду, природу, почтальона, не приносящего вовремя пенсию и хулиганов-внуков, старческая болтовня у камина…


Все это неправда. Особенно, когда ревматизм, отложение солей и изжогу можно запросто излечить в закрытой кремлевской поликлинике, когда собственные зубы бесплатно или по льготному тарифу меняются на вечные фарфоровые, все в той же поликлинике, когда московское ртутное, плачущее небо в любой момент можно сменить на синий небосвод Калифорнии или Багам…


Еще от автора Федор Николаевич Бутырский
Москва тюремная

Когда-то давно на стене магаданской пересылки было нацарапано: "Не верь, не бойся, не проси". С тех пор это выражение стало законом тюремной жизни. Но соблюдают ли его сегодняшние зэки? Как они живут сейчас в камерах Бутырки, Лефортова и Матросской Тишины? По-разному. Маньяка Головкина пришлось поместить в отдельный бокс, иначе его растерзали бы сокамерники. Авторитетный вор Лука несколько лет был "агентом внутрикамерной разработки" и помог органам разоблачить десятки преступников. Патриарха уголовного мира Пашу Цируля бросили в обычную камеру с больничной койки.


Черный трибунал

Российская мафия в шоке. Больше десятка криминальных авторитетов за короткий срок отправлены на тот свет. Приговоры выносятся от имени некоего «Черного трибунала». Какие силы стоят за ним и каковы его цели? Передел власти в криминальном мире или этот террор — кара за беспредел?В поисках исполнителя приговоров Савелий Говорков по прозвищу Бешеный выходит на след профессионала-одиночки…


Король Крыс

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Не будет весеннего бала

Она очень горька, правда об армии и войне.Цикл «Щенки и псы войны» – о солдатах и офицерах, которые видели всю мерзость, кровь и грязь второй чеченской войны. Они прошли сквозь этот кромешный ад, проявив настоящие мужество, стойкость, преданность, отдав сердца и взамен не требуя наград. И каждый из них мечтал вернуться живым и верил, что его ждет семья, любимая девушка, Родина…По мотивам некоторых рассказов, вошедших в цикл, был снят фильм «Честь имею!..», награжденный телевизионной премией «ТЭФИ» и Национальной кинематографической премией «Золотой орел».


Возвращение Кольки Селифонова

Она очень горька, правда об армии и войне.Цикл «Щенки и псы войны» – о солдатах и офицерах, которые видели всю мерзость, кровь и грязь второй чеченской войны. Они прошли сквозь этот кромешный ад, проявив настоящие мужество, стойкость, преданность, отдав сердца и взамен не требуя наград. И каждый из них мечтал вернуться живым и верил, что его ждет семья, любимая девушка, Родина…По мотивам некоторых рассказов, вошедших в цикл, был снят фильм «Честь имею!..», награжденный телевизионной премией «ТЭФИ» и Национальной кинематографической премией «Золотой орел».


Симпозиум отменяется

Она очень горька, правда об армии и войне.Цикл «Щенки и псы войны» – о солдатах и офицерах, которые видели всю мерзость, кровь и грязь второй чеченской войны. Они прошли сквозь этот кромешный ад, проявив настоящие мужество, стойкость, преданность, отдав сердца и взамен не требуя наград. И каждый из них мечтал вернуться живым и верил, что его ждет семья, любимая девушка, Родина…По мотивам некоторых рассказов, вошедших в цикл, был снят фильм «Честь имею!..», награжденный телевизионной премией «ТЭФИ» и Национальной кинематографической премией «Золотой орел».


Тайна личности Борна

Первый роман трилогии известного мастера психологического триллера Роберта Ладлэма «Тайна личности Борна» начинается с газетных сообщений о разыскиваемом полицией и разведкой международном террористе и махинаторе.Тяжело раненного Джейсона Борна подобрали в море у берегов Франции без сознания, с утраченной памятью. Врач с удивлением замечает следы перенесенной травмы мозга и пластической операции…Кто же такой Борн? Преподаватель колледжа, интеллигент, порядочный, спокойный человек? Если так, почему в нем просыпаются смутные воспоминания о загадочных и жутких вещах? Почему во время приступов горячечного бреда он шепчет странные слова, — слова, которые служат ключом к…Ключ этот открывает Борну доступ к банковскому сейфу с миллионами долларов.


Шесть священных камней

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Санктус. Священная тайна

В лучах полуденного солнца брат Сэмюель, на миг застыв в позе, символизирующей крест, бросился вниз со своей обители на глазах у изумленных туристов! Он оставил полиции лишь одну подсказку — телефонный номер своей сестры-близнеца… Лив полна решимости узнать причину смерти брата. Но называющие себя Sanctus — Святыми, а на деле жестокие фанатики, одержимые идеей очистить человечество от первородного греха, наносят смертельные удары всем, кто мог узнать об их страшной тайне…