Проклятый год - [26]
— Это тебе не…
— Да-да, слыхала уже… не самолет посадить. Я в таких делах больше смыслю, чем ты думаешь. Главное — не промазать, проскочить строго по центру. Даже если немного снесет вбок, носовым колесом можно подрулить.
Точный заход на посадку решал все. Челноки не зря называли летающими кирпичами. В отличие от самолетов, они не только были неуклюжи в атмосфере, но еще и садились без двигательной тяги. Гигантская машина, по сути, превращалась в планер, из-за своей большой массы и коротких крыльев способный лишь к спуску. Что еще хуже — шаттлы не могли заходить на посадку по несколько раз. Пилот, обнаружив ошибку, не имел возможности задрать нос машины кверху и заложить новый круг. Ошибка при спуске означала верную гибель.
— О твоей хреновой посадке будут слагать легенды, — пообещала Рут, вставив в качестве лести любимое словцо пилота, и тут же почувствовала, насколько фальшиво оно звучит в ее исполнении.
Дерек промолчал. Оставалось надеяться, что он думает, как лучше выполнить маневр, а не о чем-то еще. Год назад Дерек Миллз считался асом. Поэтому ему и доверили пилотировать «Индевор». Каждый член экипажа был мастером своего дела. Рут доподлинно знала, что пилот сохранил навыки, проигрывая аварийные ситуации на тренажерах и время от времени отрабатывая критические маневры с помощью земных служб. Вместо инвентаризаций и уборки он, ссылаясь на необходимость тренировки, играл в компьютерные игры.
Прежде чем заговорить, Миллз покачал головой и широким жестом провел рукой над фотографией:
— Из Калифорнии сейчас надвигается гроза, за ней — еще одна.
Оказывается, пилот тоже не баклуши бил, а изучал обстановку!
Рут ощутила выброс адреналина и непроизвольно сложила руки на груди, словно удерживая бьющийся о ребра торжествующий смех.
Успех ее затеи зависел от пилота. О большинстве голосов нечего было и думать — Дебра ее ни за что не поддержит, а Уланов и Уоллес не нарушат приказ. Но если привлечь на свою сторону Гуса и Дерека, то при раскладе трое на трое мнение пилота может оказаться решающим. Еще немного, и Дерек встанет на ее сторону.
— В плохую погоду ничего не получится, — заметил Миллз.
— Непогода закончится, — Рут всем телом ощущала нерешительность и в то же время робкий оптимизм пилота. Может быть, пока не стоит больше ничего говорить?
И все-таки сердце женщины не стерпело. Она боялась, что в Дереке возобладает привычная осторожность, вбитая в него НАСА. Но вот беда!.. Главный туз — обещание, что он станет живой легендой среди пилотов, — уже брошен на стол.
— Наибольшую опасность представляют собой посторонние предметы, — произнес пилот.
— В отличие от Кеннеди, птиц здесь нет.
— Я говорю об автомобилях, людях.
— Ты не все фотографии посмотрел. Видишь? На шоссе практически нет никакого движения. К тому же они будут знать, что мы садимся. Вход в атмосферу займет, как минимум, полтора часа, правильно? Мы сами можем выбрать время, когда сообщить им о возвращении…
Миллз пролистал фотографии, остановившись только на снимках крохотных аэропортов в Игл-Вэйл и Стимбот Спрингз на севере. Чем он обеспокоен? Тем, что скажут в центре управления полетом? Собственной карьерой? Лидвилл запросто мог блокировать шоссе и заставить астронавтов отказаться от возвращения на Землю.
— Если мы дадим им час, — продолжала Рут, — они смогут послать на шоссе тысячу-другую человек и собрать весь мусор в зоне посадки. Ты же знаешь — они так и сделают. У них нет иного выхода.
— Пожалуй.
Она хотела еще добавить, что на проверку полосы в Денвере вряд ли отправят больше десятка солдат. Для таких масштабных операций Лидвиллу не хватало герметичных костюмов и баллонов со сжатым воздухом, но Рут не хотела отвлекать внимание пилота от главного.
— Если поставить их перед фактом, они, пожалуй, задействуют все ресурсы, — согласился Дерек.
— Вот-вот.
— Я бы не отказался выпить хренова пива!
Нервный смех наконец вырвался из груди Рут, но она уже не опасалась за последствия. Пусть Миллз думает, что смех — реакция на его шутку. На лице пилота появилась широкая улыбка, словно говорившая: «Ты меня убедила». Главное теперь, чтобы Уланов и Уоллес не перетянули его обратно в свой лагерь.
Командир корабля скользнул через люк между отсеками у них за спиной и, останавливая движение, гулко шлепнул ладонью по потолку. Рут обернулась и часто заморгала — ее тайные страхи стали реальностью слишком уж быстро.
Неужели он все слышал?
— Ах ты!.. — вырвалось у Николая. Лицо командира налилось кирпичной краской, что напугало Рут даже больше, чем насупленные брови, и только тут она заметила положение его тела. Вместо того, чтобы держаться за опору, Уланов, оттолкнувшись обеими руками, развернулся вдоль пола, готовый бросить тело вперед ногами, как торпеду.
Так готовятся к боевому поединку.
Рут выдавила из себя писк, едва способный заглушить бешеное сердцебиение:
— Послушай…
Уланов одним движением могучих плеч отодвинул подчиненную в сторону. Оказалось, что он обращался не к ней, а к Миллзу. От волнения в его речи проступал сильный русский акцент:
— Ты! Я о тебе был лучшего мнения! Думал, ты — профессионал!
Они пытались создать совершенное лекарство, но вместо этого создали совершенного убийцу.Невидимые, неумолимые, ненасытные наночастицы пожирают всех теплокровных существ, оказавшихся ниже отметки в 3000 метров над уровнем моря. Равновесие в экосистеме нарушено, саранча и термиты уничтожают целые леса, а эрозия навсегда изменила русла рек.За долгие четырнадцать месяцев, навсегда вошедших в историю человечества как Проклятый год, целые государства и нации оказались стерты с лица земли. Но выжившим этого как будто недостаточно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Меня зовут Рейна. Таких, как я, называют призраками. Я существую вне системы». Рейна и ее мать вынуждены скрываться от правительства: обладателям плохих генов не место среди идеальных граждан страны. Единственный шанс выжить – оставаться невидимыми там, где за тобой следят тысячи глаз. Столкнувшись на улице с юным Ларком, девушка понимает, что не хочет больше прятаться. Нарушив главное правило выживания и открыв свой секрет другому, Рейна обречена на гибель. И лишь на пороге смерти ей удается узнать невероятное: она совсем не та, кем считала себя.
Роман-антиутопия маститого алжирского писателя является своеобразным парафразом знаменитого «1984» Джорджа Оруэлла и развивает ту же тему: отношения свободы и тоталитаризма, человеческой личности и бездушного государственного аппарата.
Мы очень рады поделиться этой новой историей об Эше Локвуде. Прочитайте, чтобы узнать больше о том, какова жизнь в компаньонских домах на самом деле и что чувствовал Эш, когда впервые встретил Вайолет… Перевод группы https://vk.com/club141098651.
«Одним апрельским вечером Линда Джексон вытащила из сумочки револьвер и выстрелила из него прямо в горчичное пятно на футболке собственного мужа».
Уже шестнадцать лет Лондон лежит в руинах. Те, кому удалось выжить, создали в его окрестностях лагеря с населением в несколько сот человек. Быт лагерей суров, он состоит из мародерских вылазок в город, набегов на соседей и отражения вражеских атак. Хваленая английская вежливость осталась в прошлом, законы цивилизованного общества сменились законами клана. Доверять можно только своим, все чужие – заклятые враги, конкуренты в борьбе за выживание. Еще опаснее Звери – так называют начисто утративших человеческий облик двуногих обитателей лондонских развалин. Хейдену двадцать один год, но он уже возглавляет Блэкуинг, самый укрепленный и опасный из всех лагерей.