Проклятый дар - [8]

Когда Нина проявила садистские наклонности, Лили осознала опасность, исходившую от невидимых «друзей». Они учили Нину быть жестокой.

Уверенная в том, что свою дочь она знает гораздо лучше всяких мозговитых докторов, Лили начала читать труды по психологии. Множество книг заполонило дом. Лили читала все, что хоть как-то было связано с миром чудовищных образов, в которых жила Нина.

Постепенно Лили стала действовать. И начала она по стечению обстоятельств с питания. Ряд каких-то трудов подробно описывал, как отдельные продукты питания влияют на протекание биологических процессов в мозгу при психических расстройствах. Поначалу это казалось нелепым, Франк-то, вообще, скептически отнесся к идее жены, но тактика была избрана по воле случая.

Во время очередного похода в магазин Лили заметила интерес Нины к банке с консервированной фасолью.

– Хочешь взять одну? – спросила мать у дочери.

– А можно? – тихо спросила Нина, словно это было преступлением.

Лили рассмеялась.

– Ну, разумеется, дорогая! Правда я ни разу ее не готовила, но все бывает в первый раз.

Лили потянулась к банке, но Нина ее остановила.

– Нет, не эту. Вон ту, – крохотный палец указал на банку с полки повыше.

И хотя Лили не понимала, что именно так привлекло ее дочь к одной конкретной банке, ведь они все были одинаковыми, она достала с полки нужную дочке банку и отдала Нине, которая тут же стала крутить ее в руках и подробно рассматривать.

– Может, хочешь выбрать что-то еще? – неуверенно спросила Лили.

Нина словно ждала этот вопрос всю жизнь. Она охотно закивала и повела мать между прилавками магазина. Они набирали все, что приглянулось Нине, причем Лили так и не смогла понять, по какому принципу дочь выбирает товары. Она клала в тележку и дешевые консервы, и игрушки для собак, хотя у них никогда не было собак, и хозяйственное мыло, которое Нина с трудом достала из щели между полками, хотя рядом лежала целая гора такого же мыла. Ее непременно нужно было поднять к верхним полкам, чтобы она сама выбрала нужную банку джема, и она искренне не понимала, зачем покупать целый лоток яиц, если ей нужно было только одно определенное яйцо из десятка.

Женщина не знала, что Нина видит разные истории, прикасаясь к тем или иным предметам. Об этих историях Монстры велели молчать.

Пока Лили готовила обед, Нина сосредоточено разглядывала выбранные ею предметы, а на вопросы Лили, что же такого особенного в этом рулоне бумажных полотенец, Нина отвечала однообразно:

– Не могу сказать…

Лили не торопила Нину раскрыть очередные тайны ее невидимого мира, она была рада уже тому, что Нина была заинтересована чем-то еще кроме рисования страшных морд.

Лили пыталась занять Нину чем-либо каждую минуту. Но занять надо было чем-то действительно интересным. Вроде визита в лавку, торгующую пряностями и травами, из которых позднее они вместе готовили ужин. Франк лишь смеялся над их «увлечением народной медициной», как сам он говорил, не видя в этом увлечении более глубокого смысла. Засушенные травы источали ароматы, которые и вызывали неподдельный интерес Нины. Она могла часами раскладывать душистые листья и веточки по банкам, внюхиваясь в каждую. Лили не знала, что именно увлекало ее дочь в этом занятии, но увлекало же, а это было главным.

Они добавляли травы в горячую ванну, что стало настоящим обрядом. Лили помогала Нине приготовить, так называемый, запах дня. Они кидали в горячую воду засушенные листья чистеца, кориандра, земляники, мяты и еще много других, наливали ароматическую пену так, что вокруг летали белоснежные облачка. Экзотические ароматы разлетались по всему дому.

– Итак, кого возьмем на небушко? – спрашивала Лили.

Нина рыскала по комнате в поисках везунчиков и набирала целую гору резиновых игрушек, а потом в воде посреди густой пены с ней плавали резиновые зайцы, черепахи, лодки, куклы.

Чувствуя предрасположенность дочери к беседам в определенные моменты, Лили осторожно расспрашивала о монстрах и с каждым разом узнавала о них чуть больше.

– Они всегда рядом, – пролепетал детский голосок.

– Даже сейчас? – спросила Лили, раскачивая дочь на качелях.

Нина покачала головой.

– Они тебя не любят, – чуть слышно прошептала Нина. – Они тебя боятся…

Лили остановила качели и заглянула в бездонные серые глаза дочери.

– А сейчас они нас слышат? – спросила мать.

– Они всегда всё слышат…

– Тогда знаешь, что я хочу им сказать? – со всей серьезностью произнесла Лили.

Нина приготовилась внимать. В ту же секунду Лили схватила дочурку и повалила на снег. Варежки мешали двигать пальцами, но ей удавалось щекотать Нину так, что та заливалась от смеха. Лили обняла дочь и повторяла ей в ухо раз за разом:

– Монстры, уходите, оставьте мою малышку! Слышите? Эй, там! Уродцы! Мы вас не боимся! Оставьте мою малышку!

Мама продолжала ее щекотать, и детский смех, такой редкий здесь, заливал всю округу.

Физическое изнурение ребенка, как бы жестоко это ни звучало, стало еще одним важным инструментом в борьбе с монстрами. Мать с дочкой проводили очень много времени в прогулках. Задний двор стал средоточием активного времяпрепровождения. Надо и в скакалку попрыгать, и в резиночки, покачаться на деревянной лошади и сыграть в считалочку на классиках, а еще покидать мяч и сыграть в бадминтон, пусть даже волан сдувает ветром.