Проклятые огнем - [15]

Он попытался сесть, но названный Винтаром склонился над ним, рывком перевернул на спину и резко дыхнул в лицо. На коже, несмотря на летнюю жару, возникла толстая ледяная корка, закрывавшая рот и нос, не тающая от дыхания и не дающая глотнуть воздуха…

Больше он ничего не запомнил.

Первое, что увидел Адельмар, открыв глаза, – заляпанные грязью сапоги. Как оказалось, парень лежал на боку, и эти самые сапоги были единственным, что молодой Сьер мог разглядеть, не поворачивая голову. Он попытался сесть, но ледяные кандалы, появившиеся на нем в деревне Селинт, никуда не пропали, а потому он не смог даже просто пошевелиться.

– Очнулся, – равнодушно протянул уже знакомый мужской голос.

Гвардейца встряхнули за плечо и одним рывком усадили на пол. Перед глазами все закружилось, и парень на миг зажмурился, борясь с тошнотой.

– Кисейная барышня, – равнодушно фыркнул Винтар. – Бертвальд!

Послышались шаги – Адельмар по-прежнему не открывал глаз, чувствуя, как земля под ним плывет и качается.

– Займись им. Госпоже Аурунд он нужен относительно живым и хотя бы слегка здоровым.

Оглушительно хлопнула дверь, и на несколько минут наступила благословенная тишина. В голове отчаянно бились обрывки мыслей, но ни одна из них не могла объяснить происходящего. Что произошло? Что с Селинт?! Кто этот мужчина?..

А еще… Еще Адельмару до сих пор не было ничего известно ни об отце, ни о братьях.

Вновь скрипнула дверь, и по помещению поплыл запах пряных трав. Теплая ладонь осторожно коснулась лба, а затем к губам юноши поднесли плошку.

– Выпейте, милорд, – шепнул незнакомый молодой голос, – здесь шалфей, горечавка и мята. Выпейте, вам станет легче.

Настой был горек на вкус, и Сьер смог сделать всего несколько глотков. Зато когда он через несколько мгновений попытался открыть глаза, мир вокруг него, ради разнообразия, и не думал кружиться подобно листве, подхваченной вихрем.

Адельмар находился в небольшой пустой то ли комнате, то ли камере. Вместо кровати – брошенная на пол охапка соломы, свет пробивался через крошечное зарешеченное окошко у самого потолка, а рядом с пленником сидел, перебирая пучки трав, разложенные на подносе, парнишка лет семнадцати на вид, в черном камзоле с неудобным воротником-стойкой. Неподалеку были расставлены небольшие кувшинчики, наполненные настоями трав, и мальчишка, увидев, что пациент открыл глаза, отложил подсушенные растения в сторону и принялся смешивать напитки в каком-то грязном стакане.

– Что… Что происходит? – с трудом выдавил Сьер.

Парнишка опустил голову:

– Вы пленник, милорд… Так же, как и я… Вы, наверно, меня не помните? – Он на миг вскинул глаза на мужчину и вновь опустил взгляд.

Адельмар оторопело мотнул головой:

– Нет…

– Я был конюхом у вашего отца, милорд.

– Был?! – короткий вопрос получился выкриком.

Парнишка отвел взгляд:

– Мне очень жаль, милорд. Я никогда не хотел, чтобы у меня был другой хозяин.

– А…

– Мне очень жаль, милорд, – тихо повторил Бертвальд. – Молодые лорды Хенно и Магрих тоже…

Он не договорил, оборвал речь на полуслове, но и этого было достаточно. И без того было понятно, что подразумевал мальчишка… Лучше бы Адельмар так и не очнулся… Все равно было бы легче, не было бы той боли, что после коротких слов слуги разрывала грудь, перехватывала горло и душила изнутри…

Вновь заскрипела дверь.

– Долго ты там возиться будешь?! – зло рявкнул Винтар из коридора. – Госпожа Аурунд уже три раза спрашивала!

– Простите, господин Кенниг. – Голос бывшего конюха ощутимо дрогнул. – Я сейчас… Я, конечно… Я тонизирующий отвар только подберу… – руки мальчишки засновали над кувшинчиками. – Родиола сейчас не подойдет… спорыш разум замутит… Зверобой! Выпейте, милорд, это просто зверобой… Он придаст вам сил…

Адельмар успел сделать всего несколько глотков. Винтар Кенниг шагнул к нему, на миг склонился над ним, легким прикосновением руки растопил ледяные кандалы на ногах, а потом, вцепившись в ворот перепачканного травой камзола молодого Сьера, рывком поставил его на ноги:

– Шагай давай. Тебя уже заждались.

Дверь захлопнулась, а парнишка так и остался сидеть на полу, глядя перепуганными глазами вслед ушедшим. Все, что он себе позволил, это осторожно, двумя пальцами, оттянуть воротник и почесать шею, на которой блестел тяжелый ошейник из небесного металла.

Адельмар не видел, куда его ведут, не обращал внимания на снующих по коридорам людей, не смотрел по сторонам – в голове билась всего одна мысль. Отец… Хенно… Магрих…

Перед глазами как наяву встал разговор перед отъездом.

Магрих тогда лежал на кровати, откинувшись на гору подушек. Казалось, его почти не беспокоила нога, затянутая в лубки. Увидев остановившегося на пороге младшего брата, парень дружелюбно помахал ему рукой:

– Что стоишь? Чай, я не отец, кланяться моей светлости не обязательно.

– Дурак ты, Магрих, и шутки у тебя дурацкие, – вздохнул Адельмар, медленно подходя к брату и усаживаясь на край кровати. – Нога как?

Тот поморщился:

– Могло быть и лучше. – Именно из Магриха отец и растил настоящего воина. Средний сын прекрасно держался в седле, прекрасно фехтовал, но при этом не брезговал и иными боевыми искусствами. Одним ударом кулака юноша мог повалить быка и порою забавлялся тем, что гнул подковы.