Проклятые экономики - [30]

Следствием такого курса станет не только потерянный шанс на обретение мирового господства. В течение 100 лет в Китае умирают институты, которые могли поддерживать инновации. Экономика стагнирует, а затем начинает деградировать. К XVII веку Китай уже не использует упомянутые выше станки, их конструкция забыта. Элита не хочет инвестировать накопленный капитал никуда кроме предметов роскоши и недвижимости. Централизованная административная система не позволяет ответить на снижение производства товаров появлением альтернативных производителей, а в отсутствие внешней угрозы армия незаметно деградирует, не получая ни нового оружия, ни боевого опыта. При этом отсутствие соприкосновения с внешним миром не дает китайцам заметить свое растущее отставание. В стране год за годом крепнет убеждение, что Китай достиг пределов возможного. Позитивные изменения в Японии и Европе игнорируются, нарастает неадекватность в оценке собственных сил.

Система, однако, оказалась на редкость прочной. В ней случались кризисы – в основном из-за природных катаклизмов. Так, «маленький ледниковый период» в середине XVII века, когда север страны остался без урожаев на несколько лет, моментально привел лишенную частной инициативы и изолированную от мира страну к параличу – голод лишил казну налогов, армии стало нечем платить. Результатом стала смена династий, приход к власти манчжуров и воцарение Цин. Но голод прошел, и императоры Цин пошли по тому же пути, разве что еще более выраженному. При них появляются очевидные признаки деградации: идет широкая монополизация землевладения, преследуются «интеллектуалы», уничтожаются книги и вводится цензура. В это же время в Китае начинает расти употребление опиума.

Опиум использовался в Китае для обезболивания примерно с VII века. Но лишь в веке XVIII из Индии в Китай завезли искусство смешивать опиум с табаком и курить. С захватом Британией Бенгалии – тогда мирового центра производства опиума контроль над торговлей опиумом, достался Ост-Индской Компании (ОИК), которая накопила огромные долги и была близка к разорению. Руководство компании решило любой ценой создать в Китае рынок опиума, чтобы свести торговый баланс с Китаем. Несмотря на запрет на приобретение и употребление опиума, неоднократно выпускавшийся китайскими императорами, ОИК, благодаря сложной схеме, включавшей легальные аукционы в Калькутте, скрытую доставку опиума к берегам Китая на английских судах и распространение через местных дилеров, увеличила потребление опиума в Китае за 100 лет с 1730 года в 75 раз [46]. Власти Китая, долго колебавшиеся между жесткими мерами (количество наркоманов росло экспоненциально, в то время как торговый баланс Китая стал к 1820 году отрицательным – всё серебро уходило на опиум) и легализацией ввоза опиума для взимания налогов, выбрали жесткие меры. До этого момента можно было не замечать рецессию в экономике, многовековой застой, потерю инновационности, отставание от быстро прогрессирующего Запада. Но в 1838 году в ответ на уничтожение запасов опиума у дилеров и попытку пресечь поставки англичане ответили военными действиями, и оказалось, что китайская армия ничего не может противопоставить даже небольшому экспедиционному корпусу англичан. Первая, а затем вторая опиумные войны ставят Китай на колени. Отобран Гонконг, опиум де-факто легализован через предоставление англичанам пяти портов для неконтролируемой торговли, выплачены возмещения опиумным торговцам, англичане получают приоритетные права на торговлю и специальные цены на экспортные товары. Параллельно американцы и французы требуют тех же привилегий – и получают: Китай не в состоянии сопротивляться. Власть пошатнулась, и стабильности приходит конец. В середине XIX века восстание на юге Китая приводит к гибели 20 млн человек [47].

В результате вскрывается реальная сущность многовекового «равновесия на высоте», как называет это состояние экономист Марк Элвин. За века без развития страна пропускает далеко вперед своих стратегических противников, теряя шансы на защиту. Как только центральная власть отступает под внешними ударами, обнажается полное отсутствие каких-либо систем самоорганизации общества. Рушится вся экономика, кроме опиумной, Китай быстрыми темпами переходит с производства зерна и риса на выращивание мака. Медные деньги, которые еще недавно были универсальным внутренним средством платежа, уступают место мешочкам с опиумом – последние легче, их удобнее носить, и цена на них тверже. Еще вчера «идеальная» конфуцианская бюрократическая система оказывается насквозь гнилой: ни один чиновник не пытается бороться с опиумными посадками, как предписывает декрет императора. Устанавливается такса – размер взятки инспектору, пропорциональный размеру макового поля. Даже губернаторы провинций вводят полулегальный налог на опиум, делая таким образом бюджеты зависимыми от производства наркотика. Опиум фактически занимает место центральной власти в стране, объединяя ее торговыми путями, обеспечивая доход подданным и зарплату чиновникам.

Правительство Китая не понимает, что уже не правит страной, и даже организует активные кампании по модернизации под лозунгом «Движение за усиление страны». Эта кампания характеризуется множеством формальных действий, как сейчас сказали бы – «карго», и лишь создает иллюзию развития. В 1894 году военное столкновение с Японией приводит к сокрушительному поражению. Реальность становится явной, и «модернизация» заканчивается. Однако руководство Китая не успокаивается. К 1901 году оно начинает активную кампанию по искоренению производства опиума. Главными союзниками в этой кампании становятся… англичане: внутреннее производство опиума подорвало их бизнес по импорту опиума в Китай из Индии, и они хотят восстановить свои прибыли. После 10 лет неравной борьбы правительство Китая пало жертвой революции. Установленная нерушимым союзом опиумных фермеров, опиумных дилеров и наркоманов «Республика Китай» быстро завершит процесс превращения когда-то великой и передовой, а затем стабильной и спокойной страны в нищую отсталую провинцию – фактически место для разграбления иностранцами. Китай должен будет пережить огромные жертвы, оккупации и гражданские войны, страшные годы культурной революции, чтобы только в конце XX века выйти на путь экономического роста.