Прóклятое золото Колымы - [89]

История санитарного поезда № 3

Историю этого санитарного поезда можно прочитать по фотографиям из альбома, приобретённого мной в Москве у знакомого коллекционера и переданного в Дом музеев ДВГТУ.

Тяжеленный альбом в матерчатой, местами вытертой до картона обложке и без форзаца состоит из 37 листов слоёного картона, на которых с каждой стороны наклеено по 3–4 фотографии, частично выцветшие, частично хорошо сохранившиеся. Многие из них снабжены подписями, сделанными фиолетовыми чернилами. Несмотря на то, что часть букв и целых слов в подписях расплылась от воздействия времени и влаги (за сто лет в каких только переделках не побывал, по-видимому, этот альбом), и на то, что выполнены эти подписи были в 1904–1905 гг., т. е. по правилам грамматики того времени, мне удалось «расшифровать» многие из них.

Первая фотография в альбоме снабжена подписью «Станция Атабалин 30.III.1904 г.». Далее следуют виды и жанровые сценки, групповые фотографии докторов и медицинских сестёр по пути следования поезда через Сибирь, озеро Байкал, первые станции КВЖД. «Погрузка» и «выгрузка» раненых в Харбине, Мукдене, Хабаровске, Бурятии… Сохранились портреты медицинских сестёр и даже их фамилии: В.И. Вознесенская, А.И. Розворович, М.М. Бочкарева, В.Р. Вовосевич и другие.

И вот наконец Владивосток, групповые снимки личного состава на фоне железнодорожной станции, виды города, бухты Золотой Рог и кораблей Владивостокской эскадры. Затем снова Амур, Хабаровск и фотографии раненых с указанием фамилий и кратким описанием ранений. Особенно колоритна фотография казаков Алелекова и Карадитских в нижнем бельё и с Георгиевскими крестами на рубахах. Затем снова фотографии в Китае (Мукден): «погрузка» и «выгрузка» раненых…

Просматривая фотографии, я думал о том, что фотоальбом санитарного поезда № 3 – свидетельство самоотверженности врачей и сестёр милосердия, а также бессмысленности и жестокости войны.

Вероятно, в разгрузке во Владивостоке санитарного поезда № 3 принимала участие и сестра милосердия Валерия Мацкевич. Отыскать её фотографию в альбоме пока не удалось.

Львиная история

Однажды, по случаю установления дружественных отношений с зарубежными вузами, в частности, с Китайским университетом, мы вылетели в командировку в город Харбин. Он почему-то по-английски назывался Наrbin Normal University, a на самом деле был педагогическим институтом.

Из представителей вузов я был в гордом одиночестве, остальные члены делегации были москвичи – писатели и журналисты. Один из них собирал материалы для книги о русском генерале Лавре Корнилове и атамане Григории Семёнове, другие выполняли специальные редакционные задания своих изданий. Короче, все они хотели прикоснуться к истории и почувствовать атмосферу русского Харбина конца XIX – начала XX в., когда здесь пролегала полоса отчуждения КВЖД (Китайско-Восточной железной дороги). Нас разместили в университетской гостинице, у входа в которую по старой китайской традиции были установлены скульптурные изваяния львов. По-китайски слово «лев» переводится как «ши-цза». Вообще эти «охранники», отгоняющие своим неслышным рычанием и свирепым видом злых духов и всякую другую нечисть, устанавливались и устанавливаются у более-менее значимых зданий по всему Китаю, и несть им числа. Хотя в древние времена каменные и бронзовые изваяния фантастических львоподобных существ ставились только на кладбищах, у ворот императорских дворцов и у храмов.

Кстати, и у входа в главный корпус нашего университета во Владивостоке[46], где учился и я тоже в своё время, застыли базальтовые львы, сработанные китайцами в Х в. и установленные в этом месте в 1907 г., когда в здании размещался Восточный институт. Как они оказались во Владивостоке – доподлинно неизвестно до сих пор. То ли это был подарок китайского губернатора, то ли военный трофей. Рассказывают, что их было две пары. Одна задержалась пара во Владивостоке, а другую разлучили: льва оставили в Хабаровске, а львицу переправили в Петербург.

В своё время я часто бывал в Ленинграде по служебным делам и даже докторскую диссертацию защищал в Военно-морском училище имени Дзержинского, располагавшемся в здании Адмиралтейства.

А впервые я попал в Ленинград студентом на конструкторскую практику, участвовал в проектировании первого парома для линии Владивосток – остров Русский. Остановиться мне было где: на Петроградской стороне, на проспекте М. Горького, жила старшая сестра моей жены. Светлана приехала через несколько дней в отпуск (тогда она уже работала, а я заканчивал вуз).

В то время такие поездки студенческая семья могла ещё позволить себе, конечно сэкономив определённым образом. Я встречал Светлану в аэропорту Пулково со скромным букетом ландышей. Интересно, что этот букетик запомнился ей на всю жизнь. Пышные букеты по случаям и без них как-то забывались, а вот этот – поди ж ты…

Очарованные белыми ночами, опьянённые собственной молодостью, окрылённые мечтами о будущем, мы бродили по городу в свободные часы днём (а ночами – обязательно) и впитывали как губки очарование и неповторимую прелесть города на Неве.