Проклятое золото - [15]

Конан очень старался, но ему явно недоставало умения. Уже под конец, когда работа была почти сделана, одним неловким ударом он уничтожил плоды нескольких часов труда. Проклиная всех известных и неизвестных богов, Конан вновь принялся обтесывать кремень, но гораздо быстрее и увереннее, чем раньше. То, что у него получилось в результате всех его стараний, лишь отчасти напоминало искусные изделия деревенских мастеров, но пользоваться топором можно — и это главное. Конан с сожалением посмотрел на свою дубинку. Пока что ему нечем было прикрепить топор к рукоятке. Придется бить им, держа в руке. Первый удар должен быть смертелен, потому что второй раз нанести его будет трудно: запачканный кровью камень скользит в руках.

Взяв топор, дубинку и осколок кремня, который мог сгодиться в качестве ножа, Конан отправился вниз по реке. Нести все это было неудобно, но он надеялся в скором времени приспособить для этой цели что-нибудь практичное. Выйдя на луг, Конан заметил кролика, который лакомился молодыми листьями одуванчика. Киммерийцу удалось подобраться к нему довольно близко, поскольку его шаги заглушало журчанье воды, но брошенная палка стукнулась о пустую кочку. Кролик ускакал, пока палка еще только летела по воздуху. Зато павлину с голубым хохолком на голове повезло гораздо меньше, его Конан подшиб прямо в воздухе.

Обглодав последнюю косточку, повеселевший киммериец двинулся дальше. Ему непрерывно попадались следы многочисленных животных, особенно много их оказалось в том месте, куда они ходили, по-видимому, на водопой: антилопы, буйволы, волки, медведи, рыси… Конан постарался побыстрее миновать этот опасный участок пути. Зато на опушке леса он обнаружил, что искал, — еще теплые катышки оленьего помета. Внимательно осмотрев все вокруг, Конан определил направление, в котором ушел олень, и побежал за ним, внимательно глядя под ноги, чтобы не сбиться со следа. Он не особенно спешил, потому что знал, что мало-мальски тренированный человек выносливее любого оленя. Разумеется, тот может бежать быстрее, но бежит он рывками, на относительно короткие расстояния, а потом устает и замедляет бег, а то и вообще останавливается, пока охотник опять не спугнет его. В конце концов олень либо в изнеможении упадет, либо решит принять бой, и тогда уже исход схватки решит сила, быстрота, ловкость охотника, ну и, конечно, оружие.

Пока же главным было не сбиться со следа, быть готовым к неприятным сюрпризам и, что важнее — не повредить ноги. Подошвы его ног, безусловно, достаточно огрубели за время работы в карьере, да и раньше ему приходилось немало ходить босиком, однако с бегу по всем этим камням и колдобинам он был еще не вполне готов. Поэтому ему приходилось не только замечать сломанные веточки, примятые травинки, вывернутые камни, но и непрерывно смотреть, суда поставить ногу.

Конан услышал оленя раньше, чем увидел. Должно быть, тот почуял его запах и резко прибавил ходу. Когда киммериец выскочил на очередную лужайку, он увидел лишь качающиеся впереди на другом се конце ветки кустарника и уловил удаляющийся стук копыт. Судя по глухому тяжелому стуку и по размеру отпечатков копыт, перед ним был матерый самец.

Конан припустил вдогонку и через некоторое время удостоверится в правильности своей догадки: олень и вправду был очень крупным, с большими ветвистыми рогами. Завидев киммерийца, он устремился вверх по склону, прыгая через лежащие на земле стволы деревьев и с шумом продираясь сквозь кусты. На каменистом гребне холма Конан потерял его след. Руководствуясь скорее интуицией, чем какими-либо признаками, киммериец пустился бежать вниз по неглубокой ложбине. Спустя короткое время он услышал справа стук копыт о камень. Конан кинулся на звук, но больше ничего не было слышно, а перед ним оказалась большая каменистая осыпь. Киммерийцу пришлось остановиться, чтобы обследовать ее. Олень куда-то исчез, и следов не найти. Конан спустился по склону и очутился на широкой солнечной поляне. С первого взгляда казалось, что олень через нее не пробегал:,трава нигде не примята и едва заметно колышется под слабым ветерком. Конан призадумался. Олень мог войти в лес на противоположной стороне поляны, обогнув ее каким-нибудь краем, и для того, чтобы найти это место, понадобится время. Олень успеет отдохнуть, и его опять придется долго гнать, покуда он снова не устанет.

Внезапно в лесу застрекотала какая-то птица и перепорхнула с места на место: наверняка ее спугнул олень. Когда Конан опять догнал животное, пот катился с киммерийца градом, пряди черных влажных волос то и дело падали на глаза, грудь ходила ходуном, сердце гулко стучало в груди. Но и олень чувствовал себя не намного лучше. Завидев Конана, он поскакал прочь, но прыжки его были уже не такие легкие, как раньше, и он почти сразу налетел на небольшое деревце, что тоже говорило о его возросшей усталости.

Если откровенно, Конан не был вполне уверен в исходе завершающей схватки. Оленьи рога — грозное оружие, не говоря уже о тяжелых копытах и длинных крепких зубах. Конан ничуть не возражал бы, если бы олень не был таким большим. Или, на худой конец, у него был бы лук и он мог бы ранить его до того, как придется сойтись один на один. Но в прошлом ему удавалось справляться с подобными хоть и бывал он иногда вооружен лишь кинжалом. Так неужели сейчас он не одержит верх, имея дубинку и каменный топор, — когда это столь для него важно?