Проклятое дитя - [7]

— Прости, сын.

— У тебя теперь есть сын! Я — лишь бастард! — холодно произнес юноша, глядя поверх головы императора.

— Ты сам отказался стать им! — теперь уже Алиман гневно прорычал, вскакивая на ноги.

Он редко терял терпение, редко не мог сдержать себя.

— Ты знаешь почему! — упрямо сжав челюсти, прошипел Хасин, сжимая кулаки.

— Я принял твое решение! Я оставил тебе свободу! Но я никогда не обещал тебе, что отпущу. Никогда!

Алиман сделал глубокий вздох, беря себя в руки. Вышел из-за стола и подошел к сыну, сжимая руками его плечи.

— Ты нужен мне, Хасин. Больше чем кто либо! Больше чем даже мой законный сын!

— Он вырастет, и быстро заменит меня рядом с тобой.

— Тебя никто никогда не заменит, — нежно коснувшись его лица рукой, улыбнулся Алиман.

В очень редкие моменты он был настолько открыт и ласков со своим ребенком. С детства он приучал его к жестокости, заставляя его сердце каменеть и черстветь, ведь иначе ему было не выжить. С детства показывал на собственном примере, что никакие чувства не должны довлеть над ним. Но сам же и попирал свои уроки, не в силах не дать своему сыну всю свою скопившуюся за многие годы любовь и заботу.

— Я любил лишь однажды в жизни, — начал император. — Эта любовь была всем, что имело для меня значение. Я жил ею, дышал и умер, когда потерял. И эта любовь — ничто по сравнению с тем, что я испытываю к тебе.

— Отец…

— Просто дай мне время привыкнуть в мысли, что тебя не будет рядом, как я того хотел. Вырасти Кассиана, научи его всему, что знаешь сам, дай ему то, что я дал тебе. А мне дай смирится. Прошло слишком мало времени с тобой, чтобы я успел им насладиться. Дай мне еще.

Хасин вздохнул и покорно склонился в поклоне. А едва выпрямился, оказался в объятьях отца — тоже очень редких. Он прикрыл глаза и обнял его в ответ.

— Хорошо, отец. Я сделаю, как ты хочешь.

Император кивнул и снова нежно коснулся щеки сына.

— Иди. Мне еще предстоит разговор с Кассандрой, — и он скривился при упоминании жены.

— Она родила тебе сына. Она выполнила свое предназначение, — жестко произнес Хасин.

И дело было не в том, что у него личная неприязнь к девушке: убирай он каждого, кто не приятен ему — и во дворце не осталось бы ни души. Просто Кассандра не из тех женщин, которых стоит держать рядом. Слишком коварная, слишком эгоистичная, слишком властолюбивая. Слишком похожа на супруга, а делить империю с кем-либо еще Алиман не собирался. Исключением был лишь он сам — Хасину отец готов был положить империю к ногам, если бы только он этого пожелал.

— Тут я с тобой согласен, — кивнул император.

Глава 3

Больше тысячи лет драконы не покидали свои Зачарованные острова. Никто не видел их и не слышал. Многие даже сомневались в том, что эта раса еще имела место быть в их мире. Тем сильнее стало удивление, когда эти существа дали о себе знать. Они появились в каждом государстве, в каждой столице, в каждом подземелье и степи, ни один Лес Высших не оказался для них закрыт. И именно они принесли с собой долгожданный мир, который помнили лишь единицы.

Тысяча лет — слишком долгий срок, чтобы кто-то еще помнил его начало. Тысяча лет кровопролитных сражений и войн, интриг, распада и уничтожения друг друга. Многие расы оказались на грани вымирания, не стало семей и целых Домов, Родов. Никто уже не помнил причин, никто уже не мог назвать повода, но война продолжалась. Поколения сменяли друг друга, и с каждым новым ненависть к врагу становилась лишь сильней и яростней, впитываясь с молоком матери и кровью врагов. Заключались соглашения, менялись союзники, появлялись враги и друзья — тысяча лет слишком долгий срок для постоянства. Кто-то становился сильней, кто-то терпел поражения, и казалось, что конца и края не будет подобной жизни. Наступали времена затишья, годы покоя, но тем страшнее было продолжение.

Долгих девять лет драконы добивались всеобщего мира. Они умели уговаривать, они умели находить компромиссы, они умели приказывать и они ясно давали понять, что всему этому ужасу пришло время положить конец. Они не встретили яростного сопротивления, они не встретили отказа ни от кого: люди и народы устали жить в вечном противостоянии и сражениях. Многие вообще никогда не видели мира, многие не знали иной жизни кроме сражений и смерти, не видели ничего кроме битв и крови на своих руках. Но у всех были свои условия, у всех были свои требования, именно поэтому компромисс занял так много времени.

И все же у драконов получилось. Их мудрость, их сила, их спокойствие и умение добиваться нужных результатов сделали свое дело.

Выжженная пустыня, когда-то бывшая Первым Свободным Городом, где каждому было место, где каждому были рады, где находились лучшие учебные заведения, где процветала торговля и терпимость. От всего этого остались лишь руины, лишь пепел под ногами. Здесь не росла трава, здесь не пели птицы, не шумели деревья — везде, куда хватало взгляда, была черная безжизненная земля. Слишком большой выброс магии, слишком много темных сил — первое сражение, начавшее войну, случилось именно здесь. Буквально несколько часов и от процветающего города не осталось ничего: лишь кровь, крики, боль и ужас. Как проказа от этого места расползлась зараза по имени "война".