Проклятое дитя - [41]

Вихрь на глади зеркала рассеялся, показывая картинки, одну за другой, так же как и на всех проекциях по большому залу. Возмущенные, гневные вздохи и выдохи, тишина нарушилась мгновенно, зашептались и зашушукались все, не сводя взгляда с изображений, которые менялись раз за разом. Муж леди, шокировано наблюдающий все то же самое, сначала побледнел, потом покраснел, и кровь снова отлила от его лица.

Анна резко стыдливо отвернулась ото всех, закрыв глаза ладонями. Сквозь слезы, что заволакивали глаза, она все же умудрилась захватить то, что демонстрировало зеркало во всей красе — леди Ольвар с ее любовниками, с каждым, кто им являлся, а иногда и не с одним сразу.

А дальше понеслось по возрастающей. Один за одним Хасин называл имена, а зеркало отражало то, что пряталось за лоском, блеском, манерами и происхождением. Вскрики людей за спиной, нарастающий гомон, возмущения и стоны отчаяния — Анна лишь слышала все это, не смея поворачиваться лицом к тому, что могла увидеть.

Принцесса слышала, как люди пытались выйти из большой залы, но Темные Стражи не выпустили никого. В Хасина летели угрозы и приказы, а он спокойно называл одно имя за другим, срывая маски фальши и благопристойности. Измены, заговоры, интриги, постыдные увлечения и нарушение законов, низменные привычки и ужасающее поведение, спрятанное под покровом знатного имени — чего только ни показало зеркало за полчаса. Плач, мольбы, отчаяние и злоба заполнили весь зал, который гудел, и это гул все нарастал. Шокированные, униженные, оскорбленные, удивленные и разбитые — никто не остался спокойным или не задетым. Если не было названо имени — были открыты вещи, которые подрывали доверие, руша дружбу и любовь. Если имя прозвучало — панические вскрики, ярое отрицание увиденного, а после слезы и отчаяние.

Никто не смотрел на Анну, которая ушла за спины братьев, закрыв глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать этого ужаса за спиной. Но не услышать голос Хасина, когда он начал говорить следующее имя, было нельзя:

— Принцесса Лили Ро….

— Нет, Хасин! — вскрикнула Анна, сорвавшись с места еще до того, как кто-то другой успел отреагировать.

Тамир подался вперед, желая остановить демона, королева в панике вскочила со своего места, но все это уже после того, как Анне слетела с возвышения и кинулась к своему демону, буквально повиснув на его шее и оказавшись в его руках, зашептав лихорадочно ему на ухо:

— Прошу тебя — не надо, — рыдания срывались с ее губ. — Прошу, Хасин!!! Не делай этого!!! Хватит!! Не нужно больше!! Прошу тебя!! Пожалуйста!!

Демон замер на миг, прикрыв глаза. А после мягко обнял Анну, которая тут же заплакала от облегчения, видя в нежном прикосновении его рук к своему телу удовлетворение своей просьбы.

Щелчок пальцев Хасина — и Темные Стражи исчезли, открывая двери из зала, проекции пропали, так же как и зеркало. Глядя поверх головы Анны, Хасин встретил взгляды королевской семьи, направленные на них с девушкой: осуждение, паника, испуг, ненависть и страх. А в глазах Тамира бесконечная усталость и только. Он не был удивлен тем, что видел — не мальчик и многое повидал. Он не был удивлен предательствами и заговорами, что показало зеркало — не единожды раскрывал их и о многих знал заранее. Не был даже задет за живое, когда демон начал произносить имя его дочери. Лишь усталость и признание вины.

С криками, плачем и руганью придворные покидали зал. Королева Рабия стремительно увела Лили, которая была перепугана до ужаса, бросая на Хасина и свою вторую дочь ненавистные взгляды, полные мрачного презрения. Наследники престола переглядывались между собой и бросали на отца выжидающие взоры, ожидая его реакции и действий, явно растерянные и не знающие как реагировать на ужасную правду.

Уже никто не смотрел на Хасина и Анну — все были заняты обсуждение того, что увидели, и им дела не было до демона и проклятой принцессы — куда больше их волновали открывшиеся тайны, нежели причина их открытия. Но Бастард не сомневался, что этот урок будет усвоен как никакой другой — никто не пожелает повторения сегодняшнего вечера.

Анна сотрясалась в его руках, крепко сжимая его шею и пряча лицо на груди. Хасин едва коснулся губами ее волос, легко подхватил на руки и вынес из зала, провожаемый лишь парой рассеянных взглядов — сейчас была масса вещей, куда более интересных.

Демон принес Анну в ее покои, где мягко уложил на кровать, не разрывая объятий и оставаясь рядом. Леди Мирай, пришедшая за ними следом, даже не попыталась возмутиться от подобного непозволительного поведения. Лишь кивнула на взгляд демона и вышла из спальни, прикрыв за собой двери.

И Анну словно прорвало, она зарыдала в голос, сотрясаясь всем телом. А Хасин лишь обнимал, но хоть убей — не понимал причины ее слез. Стыд, страх или смущение — он не знал, что так подействовало на девушку, но плакала она долго и со вкусом. Но даже в слезах, с красным носиком оставалась безумно милой и красивой.

— Тебя не портит даже эта истерика, — нежно касаясь ее щеки, произнес Хасин, заглядывая ей в глаза, когда принцесса начала успокаиваться. — Я только не понимаю причин.