Проклятое дитя - [23]

— Ваши Величества, — как полагается, сначала Хасин поприветствовал короля и королеву учтивым поклоном.

Под возмущенный шепот окружающих, его сопровождение даже не шелохнулось — каждый страж смотрел исключительно вперед и в "никуда": они не кланялись собственному императору, так с чего должны делать это сейчас?

— Ваше Высочество, принцесса Лили, — Хасин безошибочно посмотрел на названную девочку, чуть кивнув юной леди.

Та, стараясь сдержать улыбку, едва кивнула своей головкой, как ее научили, и как она делала для каждого, кто обращался к ней сегодня.

— Ваше Высочество, принцесса Анна, — взгляд Бастарда стал мягче и нежнее, стоило ему посмотреть на вторую девочку.

И в этот момент, под дружный шокированный выдох придворных и гостей, Темные Стражи склонились в поклоне перед девочкой, что моментально вызвало гневный прищур Тамира, который беловолосый демон встретил только ему обращенной усмешкой, быстро растаявшей на губах, чтобы никто не уличил его в неуважительном отношении к королю. Стражи резко выпрямились, и снова их взгляд был обращен в пустоту.

Выпрямившись, Хасин снова обратился к королю и королеве:

— Позвольте преподнести дары от моего императора для Ваших дочерей.

Тамир сдержанно кивнул, а весь двор снова замер в предвкушении. Щелчок пальцев Бастарда, и под все тот же всеобщих вдох удивления, на ступенях у ног принцесс появилось два больших раскрытых сундука. Несметные сокровища, сияющие блеском камней, драгоценных металлов и перламутровых жемчужин наполняли сундуки до краев, и под светом солнца в больших окнах сотней бликов и радуг наполнили тронных зал, вызывая взоры восхищения.

— Очень щедро с Вашей стороны, Ваша Светлость, — едва сумев скрыть собственное удивление, произнес Тамир.

В ответ Хасин снова учтиво поклонился и, прежде чем развернуться и уйти, подмигнул Анне, вызвав ее улыбку. Стражи за его спиной расступились, стоило ему повернуться к ним лицом, и направились следом, как только он прошел мимо.

С огромнейшим трудом Анна дождалась окончания церемонии на сегодня. В нетерпении отпустила руку сестры и, даже не попрощавшись с ней, выбежала из зала, направляясь в свои покои, где очень ожидала увидеть своего друга, по которому так соскучилась. Сестра проводила его мокрым взглядом и дрожащими губками, глядя с обидой и непониманием.

— Я ведь говорила тебе, Лили, — нежно улыбаясь дочери, произнесла подошедшая Рабия, — ты не нужна ей. Она не любит тебя и не ценит.

— Любит! — упрямо воскликнула девочка, зло вытирая слезки с пухлых щечек.

Рабия только хмыкнула довольно: она была рада этой обиде и разочарованию своего ребенка. Она уже устала пытаться отгородить свою любимую дочь от Анны, ничего не помогало — эти двое неизменно тянулись друг к другу вопреки настрою окружающих. Но сегодня Анна сама сделал первый шаг к тому, чтобы оттолкнуть от себя любимую сестру, и королева обязательно воспользуется этим, взрастит в Лили эту обиду, что сейчас катиться по ее щекам, взлелеет это чувство в ее невинной душе, чтобы впоследствии это аукнулось именно Анне.

А девочка, не думая, не подозревая о коварстве собственной матери, торопливо бежала в свои покои под ворчание леди Мирай, не успевающей за шустрым ребенком.

— Юная леди! — пыталась остановить свою воспитанницу женщина, подхвати свои юбки и торопливо пытаясь догнать девочку.

— Он ведь ждет, леди Мирай! — воскликнула как само собой разумеющееся Анна, остановившись на миг, но тут же снова устремляясь вперед.

Запыханная, с раскрасневшимися щечками и нетерпеливо и предвкушающе горящими глазами Анна влетела в свою гостиную, пытаясь удержать в ручках пышные юбки платьица. Застыла посреди комнаты, разочарованно глядя на пустые покои вокруг, в глазках быстро потухло ожидание, а улыбка сползла с милого личика. Но тут кто-то сзади обхватил ее за талию, резко подкидывая вверх и ловя со смехом завизжавшую девочку.

— Хасин! — испуганно-радостно воскликнула Анна, обнимая прижавшего ее к себе юношу. — Я думала, ты ушел, — и обняла его крепко-крепко, выражая всю радость от собственной ошибки.

Беловолосый демон нежно зарылся лицом в кудряшки девочки, вдыхая ее запах и тихо прошептал на ушко:

— Я никогда тебя не разочарую, моя милая Амани.

— Почему Амани? Это на твоем языке?

— Да, — улыбнулся мягко Хасин.

— И что это значит?

— Узнаешь, когда придет время, — хмыкнул Бастард. — Хочешь погулять?

— Очень! — воодушевленно воскликнула Анна, уставшая сидеть на одном месте в течение долгих часов, и пусть было интересно, все же куда более скучно.

Хасин вновь провел с Анной весь день, а вечером уложил ее спать, прочитав одну из сказок в подаренной им же книге.

— Я так хочу, чтобы ты не уезжал, — уже в полусне прошептала Анна, крепко держась за его руку. — Я так скучаю по тебе. Так жду тебя. Не уезжай.

Хасин мягко усмехнулся, нежно коснулся губами светловолосой головки и тихо ответил:

— Я не могу, милая.

— У тебя дел много, да? — заглядывая ему в глаза, грустно прошептала Анна.

— Да.

— У папы тоже всегда много дел. И у мамы. И у всех.

Всего лишь пара фраз, но в них столько тоски и грусти, столько одиночества, что даже черствое сердце Хасина сжималось от сострадания и злости на тех, кто игнорировал и не оказывал внимания невинному ребенку из-за глупых предрассудков и презрения.