Проклятое дитя - [2]

— Верно, — кивнул согласно Золотой. — Я так устал видеть это.

— Мы все устали, — согласился Черный.

— Нужно вмешаться, пока еще есть время, — все-таки поднимаясь на ноги, решительно заявил юноша.

— Какое дело нам до их распрей?! — фыркнул пренебрежительно Красный. — Они уничтожают себя многие сотни лет. И плевать я хотел на это! Пусть хоть поубивают друг друга до последнего гнома!

— Тогда за ними придет и наш черед! — возразил Золотой.

— Никто не посмеет бросить вызов Драконам! — гордо вскинув подбородок, произнес красноволосый.

— Это и наш мир тоже, — тихо произнес Снежный.

— И только нам под силу помочь ему, — согласился с братьями Черный, а Зеленый лишь кивал головой, готовый соглашаться на все сразу.

Он был юн и охоч до приключений, до всего нового, и неважно, насколько это новое тяжело, больно, невыполнимо и необъятно.

— Мы все — часть одного целого, — продолжил Снежный. — Не будет никого кроме нас — и нас скоро не станет. Не тебе объяснять законы равновесия.

Красный снова фыркнул, но возразить на это было нечего.

— И еще есть пророчество, — начиная с большей четкостью вспоминать то, что видел, произнес Золотой.

— Пророчество?! Какое пророчество?! О нас?! О них!? — эта масса вопросов в минуту само собой посыпалась от мальчика, глаза которого засияли еще ярче.

— Угомонись! — рыкнул злобно Красный, но Зеленый даже не дернулся, знал, что его не тронут, лишь по загривку получит в крайнем случае.

— Пророчество Каори.

— Демона?! — как-то даже разочарованно протянул Зеленый.

— Ты слишком мало знаешь о демонах, малыш, — снисходительно взъерошил каштановые волосы мальчишки Снежный. — Каори плетут самые крепкие Нити Судьбы. Их не разорвать никому. Даже нам.

— И не нужно. Это пророчество — наш шанс на успех, наш козырь. Никто не поставит его под сомнение, — задумчиво протянул Золотой. — А мы станет гарантом.

— Никто не посмеет пойти против Дракона. Даже все вместе они нас боятся больше чем друг друга, — самодовольно заметил Красный. — Все в наших руках.

— Что за пророчество? — спросил Черный, а Зеленый нетерпеливо воззрился на Золотого, буквально приплясывая от нетерпения.

Глава 1

Нетерпеливо, волнительно, что было в принципе не свойственно его расе, могущественный император вышагивал по большой гостиной, нервно и раздраженно поглядывая на каменную лестницу, заламывая руки и вздрагивая от каждого крика и стона, что доносился сверху. Дорожный черный плащ тенью оплетал его ноги, когда он резко разворачивался, и стелился по мраморному полу вслед за торопливым шагом мужчины. Точно так же раз за разом взметались длинные темные волосы, окутывая широкие плечи и руки. Через несколько минут император раздраженно сбросил плащ с широких плеч, отправив в угол, где уже валялись перчатки для верховой езды, спинные ножны и даже тускло сверкающая опалами корона в виде обруча — драгоценность с историей в несколько тысячелетий, между прочим, древний артефакт и символ власти. Но ничто сейчас не волновало молодого мужчину, кроме этих раздражающих, потому что беспокоили, криков. Не замечая за собой, мужчина морщился и страдальчески корчил гримасы, будто сам ощущал всю ту боль, что пронизывала эти звуки.

Один крик сменялся другим — еще более страдальческим, болезненным и более слабым. Но вдруг совершенно другая тональность сменила эти звуки — более тонкая, тихая, быстро смолкнувшая.

Император замер на целое мгновение, а после рванул с места, буквально взлетая по витой каменной лестнице, перескакивая через ступени в торопливом, радостном нетерпении и ожидании. Едва он подошел к дверям своих комнат, как те раскрылись, и перед ним в торопливом реверансе опустилась служанка, склоняя голову. Едва заметив девушку, мужчина шагнул внутрь, стремительно пересекая покои и врываясь в спальню, замирая на пороге. Будто резко закончилась смелость и стремительность, и он так и застыл, удерживая створки широко раскрытыми руками. Не сводя глаз с постели, он с тревогой и ожиданием смотрел на свою императрицу, которая нежно ворковала со свертком в своих руках. Измученная, ослабевшая, но счастливая без меры, она даже взгляд не подняла на своего супруга, целуя маленькие пальчики младенца в своих собственных. С дикой для него робостью мужчина шагнул-таки вперед, медленно подходя к постели, не сводя своих глаз с белоснежного свертка.

— У нас сын, — не поднимая головы, произнесла девушка, нежно улыбаясь крохе, которая копошилась в ее слабых руках, когда император подошел, становясь у нее за спиной.

— Сын, — растерянно, но ужасно довольно, прошептал мужчина, глупо улыбаясь.

Служанки, наблюдающие всю эту сцену, шокировано переглянулись, не веря в то, что видят своего жестокого, холодного, безжалостного и расчетливого императора, во-первых, растерянным, а во-вторых, с улыбкой на губах. Проживший не одну сотню лет, он давно избавился от всех своих эмоций, давно избавился от слабости быть слабым — будь то растерянность, радость или гнев. Маска на его красивом лице никогда не выдавала ничего, что бы он ни чувствовал и в каком бы настроении ни был. И тем страшнее был их правитель — его непредсказуемость была ужасающей. Не один посол поплатился жизнью, не один придворный лишился жизни, не один слуга пропал без вести в покоях Повелителя демонов. Император Алиман Анара из рода Шахгар никогда не улыбался до сегодняшнего дня никому, кроме своего наследника и…