Проклятие шаманки. Том 1 - [8]

Наверное это сыграло со мной злую шутку и печальные последствия.

— Так ты девушка? — удивленно спросил он — была в экспедиции, заблудилась и потерялась? Так? Ты что немая, говорить не можешь?

Я усиленно закивал головой и начал дальше писать.

— Ага, понял ты готова мне заплатить за доставку тебя на ближайший поселок.

И сколько ты мне заплатишь? — спросил он угрюмо.

Я написал и только впоследствии понял, что этой суммой подписал себе смертный приговор.

— Ты заплатишь мне пятьдесят тысяч рублей — переспросил он — и у тебя есть с собой такие деньги?

Я опять утвердительно закивал головой. Немного подумав он сказал

— Хорошо залезай в лодку, только доедем до лагеря, там я сгружу рыбу и заправлюсь бензином, и возьму на обратную дорогу канистры.

Я с радостью кинул рюкзак в лодку и пока залезал в нее, я не заметил как хищно и опасно блеснули глаза рыбака.

Моторка резво бежала по реке, обдавая меня веером брызг. Я радовался встречному ветру и своим закончившимся мытарствам и блужданий по тайге, скорей в цивилизацию.

Плыли вверх где-то с час, потом моторка нырнув в какой-то незаметный боковой ручей еще с полкилометра тащилась по этому ручью, задевая иногда днищем камни на дне протоки.

Избушка рыбаков, даже не видна была с берега ручья, только немного углубившись в тайгу, мы вышли на поляну, где стоял охотничий домик.

— Заходи не стесняйся — сказал мне рыбак — перед дорогой похлебаем ухи, потом двинем в поселок.

Я не подозревая ничего плохого, зашел внутрь избушки. За столом сидело еще трое заросших мужиков с бородами.

— Ну вот, знакомьтесь это Ольга — я так в записке представился — накормите ее ушицей и потом мы дальше поплывем…..

Глава 4. Рабыня

Мне навалили целую алюминиваю миску ухи с огромными кусками белорыбицы. И я жадно накинулся на еду, ничего не замечая вокруг. Хотя должен был проявить элементарную осторожность.

Вот, что значит быть мажором. У многих мажоров эгоцентризм прямо зашкаливает и они считают нормальным, что весь мир должен крутиться вокруг них и все должны служить и работать на них, исполняя их самые причудливые капризы и желания.

И я тоже не был исключением и наверное только поэтому, не осознавая этого, спокойно сидел в окружении звероватого вида мужиков и неторопливо насыщался едой.

Я, находясь в эйфории, что скоро увижу город, совсем упустил из виду, что по прихоти шаманки, я теперь не парень, а девушка, а вокруг меня сидят четверо мужиков, изголодавшихся по женскому телу и не важно, что перед ними сидит страшилище со шрамом на все лицо, главное это существо женского рода и для себя они между собой уже все решили. Вот и вылезло правило, Закон-тайга прокурор-медведь, никто ничего не услышит, никто ничего не узнает.

Я уже заканчивал, свой обед или ужин, когда с удивлением увидел, что самый молодой охотник, стоит и спокойно потрошит мой рюкзак, вынимая мои вещи и рассматривая их и раскладывая на столе.

Напротив меня присел, по самые брови, заросший мужик, борода лопатой и косая сажень в плечах, наверняка он был раза в четыре шире меня нынешнего, хрупкого.

Он заговорил первым, усмехаясь.

— Ну, что девонька, наелась? Теперь как за еду рассчитываться думаешь?

Я еще раз вопросительно на него посмотрел и пошевелив кистью с поднятой ладонью и как будто растирая что-то между пальцами показал на парня, раскладывающего мои вещи на столе.

— Ээ! Нет! — смеясь ответил мужик, поняв мои жесты правильно — это уже как бы не твои деньги, это уже наши деньги. А у тебя сейчас ничего нет, кроме одного — и он многозначительно посмотрел вниз, на мои ноги.

Я весь съежился под его взглядом и опять посмотрел непонимающе.

— Ну так, что? — деланно нахмурив брови и уперев руки в бока, под громкое ржание мужиков, находящихся в избушке, сказал тот — за съеденное надо платить, а у тебя денег нет? А?

Глядя на маслянные глазки охотничков, у меня наконец мелькнула страшная догадка, что они задумали и я что есть силы рванул к выходу. Только самый крайний мужичок был начеку, не зря он во время нашего диалога сдвигался ближе к выходу.

он то и подставил мне подножку, так что я растянулся во весь свой маленький рост. Сзади меня схватил за волосы, вскочивший кряжистый мужик и поташил на деревянные нары, построенные в углу сруба. Берцы, до этого болтавшиеся на ногах, выпали когда он меня тащил на нары и бросив животом вниз, ловко сдернул с меня камуфляжные штаны, вместе с мужскими трусами. Оставшись снизу голым, я рванул на другую сторону нар поближе к окну, но вдруг получил удар и отлетел прямо в руки третьему. Тот не терял времени зря, а уже сняв штаны и прочее был готов.

Я сопротивлялся как умел, но это тщедушное тело не могло справиться с матерым и сильным мужиком. Моих сил хватило расцарапать ему лицо и я успел надавить ему на глаз, после чего, он страшно закричал

— Аа! Сука! — и последовал сильный удар в лицо, после которого у меня погасло сознание.

Долго приходил в себя, а открыв глаза не мог понять, где я? Наконец сознание чуть-чуть прояснилось и я все вспомнил, как меня собирались изнасиловать.

Низ живота тянуло и было страшно больно, внизу все было мокро. Я опустил руку вниз и ощупал там все, потом поднял ее и поднес к глазам, она была вся в крови и в чьей-то сперме. Мой жест заметил один из насильников и сказал